Геннадий Гор - Минотавр
- Ну, что? - спросил я. - Увидели самого себя, глядя в окно?
- Не себя, а вас.
- Где?
- В книге, не имеющей к вам никакого отношения. В фантастическом романе Черноморцева-Островитянина.
- А где вы приобрели эту новинку?
- В книжном магазине на Большом, у красивого элегантно-старомодного продавца, чем-то похожего на Диккенса,
- Тогда все понятно, - пробормотал я.
- Если вам понятно, то вы великий детерминист. А меня, признаюсь, это ошеломило. Причем тут вы? В книге ваше изображение.
Мы прошли в кабинет и сели на большой кожаный диван, и Серегин раскрыл книгу в том месте, где была закладка.
- Что такое? Куда он исчез? Может, не там положил закладку?
Он стал перелистывать книгу, разыскивая рисунок, а я, терпеливо ждал, зная, что он его найдет, но не сразу.
- Не спешите, - сказал я. - Страницы слиплись. Найдется. Не сомневаюсь. Но чем вы объясните эту нелепость - хулиганством, непозволительной дерзостью художника?
- Об этом я пришел спросить вас. Вам что-нибудь известна?
- Известно.
- Что?
- Я не более чем знак, буква, иероглиф. Мое изображение - это символ, с помощью которого представитель внеземного мышления пожелал войти в логический контакт с вами. Вы мечтали о таком собеседнике. И вот он начал с вами беседу.
- Вы шутите?
- Я абсолютно серьезен.
- А где же он, этот собеседник?
- Недалеко отсюда!
- В нескольких десятках световых лет?
- Да нет! Рядом. На Большом, в том самом магазине, где вы купили книгу.
- Уж не этот ли продавец, кокетничающий своим нелепым и случайным сходством с Диккенсом?
- Не думаю, чтоб сходство было случайное. Там, откуда он к нам явился, слишком большой порядок, чтобы дать свободу случаю для его игры.
- Значит, он актер, загримированный под Диккенса?
- Актер? Нет, скорее гениальный режиссер или бог, создавший самого себя, а заодно и своего земного напарника Черноморцева-Островитянина. Впрочем, вам лучше все это узнать из первоисточника. Внеземной разум вошел в контакт с вами с помощью этой иллюстрации. Поищите, может, уже нашлась?
Серегин снова раскрыл книгу, и лицо его побледнело. Он едва произнес:
- Смотрите, ведь это, кажется, я?
Да, это был он, словно вдруг раздвоился. Он был здесь, рядом со мной и там, на странице книги, но не иллюстрация, а живой, уменьшенный в несколько сот раз.
Мы оба с ужасом глядели на этот странный феномен. Минута длилась, длилась, как будто уже наступила вечность. Затем произошла метаморфоза. Уменьшенный дубликат Серегина превратился в иллюстрацию, слившись со страницей.
- Мираж! Галлюцинация! Обман зрения! - сказал Серегин, обращаясь не столько ко мне, сколько к самому себе.
- Не только, - возразил я. - Это нечто иное, большее.
- А что именно?
- Задайте этот вопрос тому, у кого вы купили книгу. До Большого проспекта, где этот магазин, десять минут ходьбы. Сейчас четверть восьмого. Магазин закрывается в восемь. Торопитесь. Если он не очень занят, вы успеете получить ответ.
Серегин схватил книгу, сорвался с места и побежал.
- После разговора заходите ко мне, - крикнул я ему, закрывая за ним дверь. - Мне тоже интересно.
Я ждал его, посматривая на часы. Ждать пришлось недолго - минут двадцать, не больше. Серегин был по-прежнему бледен. Рука его судорожно сжимала книгу.
- Ну, что он сказал вам? - спросил я.
- Я его не застал. Магазин уже закрыт. Мы забыли, что перед выходным днем он закрывается на час раньше.
- Будем ждать еще сутки.
- Мне предстоит бессонная ночь. Разве смогу я уснуть после всего, что видел сегодня?
- Ерунда, - успокаивал я. - Не взвинчивайте себе нервы. Все придет в норму. Я уже не первый раз встречаюсь с этим феноменом. Да и чего волноваться? Представитель внеземного разума продает книги, состоит в профсоюзе, платит членские взносы, несомненно, он прописан и имеет адрес. У него есть паспорт, стаж, все есть, что полагается... Магазин открывают в одиннадцать. Покупателей в этот час немного. Отзовите его в сторонку, словно хотите узнать о поступлении дефицитной книги. Он к этому привык. А вы назовите свое имя, специальность и смело спрашивайте. Он человек скромный, деликатный, интеллигентный. Если сочтет нужным, ответит.
- А если не сочтет?
- Отложит свой ответ!
- Надолго?
- Не навсегда. Не для того же он начал свой разговор с вами, чтобы потом играть в молчанку.
- Вы думаете, что он только со мной начал эту странную, нелепую игру?
- Нет. Я этого не думаю.
- Ну ладно. До послезавтра - внезапно оборвал разговор Серегин. - Я и без того много отнял у вас времени.
И он ушел.
Увидел его я только через три дня. Он похудел, очевидно, от бессонницы.
- Ну, как? - спросил я, - Видали? Разговаривали? Получили ответ?
Серегин усмехнулся.
- Чепуха! Неразбериха. Алогизм. Разговаривать-то разговаривал, но с ним ли?
- Разве его трудно узнать?
- Трудно.
- Он похож на Диккенса.
- На Диккенса? Сейчас он вылитый Чехов. Бородка клинышком. Старомодное пенсне со шнурком. И даже рост другой.
- Для чего? Почему?
- А я откуда знаю? Любезен. Сердечен. Но держит каждого покупателя на расстоянии. Я все время чувствовал, что между нами прилавок и еще что-то невидимое, но прочное разделяет нас.
- Что он ответил вам?
- Сказал, что не пишет книги, тем более фантастические, а только продает их. Насчет содержания советовал навести справки у Черноморцева-Островитянина, а насчет оформления в издательстве.
- Так бюрократично ответил? Так формально?
- Да. И попросил извинить его. Он на работе. И не имеет ни времени, ни права вести посторонние разговоры. Я еще, несколько раз заходил, делал вид, что интересуюсь, новинками. Но он так посмотрел на меня, что мне стыдно стало. Может, он действительно не имеет отношения к этому феномену? Может, это особое свойство черноморцевского таланта?
- Что вы имеете в виду?
- В магию я, конечно, не верю. В волшебство. Но, может, он телепат и гипнотизер? Гипнотизирует своим стилем?
- Но мы же не читали, а просто смотрели, когда произошел этот странный феномен.
- Да.
- Говорите, похож стал на Чехова?
- Копия. Дубликат.
- После обеда выберу время, схожу, посмотрю сам. Ведь у Чехова совсем другая внешность, чем у Диккенса. Как это ему удалось?
Мои слова не понравились Серегину. Очень не понравились. Его лицо вдруг стало обиженным и даже настороженным. Уж не заподозрил ли он меня в тайном сговоре с загадочным продавцом книг?
- Извините, - пробормотал Серегин. - Я побегу.
И исчез.
Я зашел в книжный магазин незадолго до закрытия. Продавец стоял на своем месте. Действительно, его наружность изменилась.
- Здравствуйте, Диккенс, - сказал я тихо и значительно.
