Елена Горбачевская - Подумаешь, какие-то шарики…
Но дело не в этом. Я гордо именовала себя «не у дачницей» лишь в противоположность самому понятию «дачник». Потому как мое представление о счастье слабо ассоциировалось с бесконечным стоянием раком среди сорняков в огороде, задравши к светилу ту часть своего тела, на которой среди нормальных людей принято сидеть и в которой лично у меня к тому же проживает интуиция.
При этом же я совершенно искренне считала, что к выращиванию овощей и фруктов, равно как к любому виду деятельности, нужно иметь определенный талант. Такой, например, как у моей свекрови. У нее настолько «легкая рука», что, воткни она в землю лопату и, не дай Бог, забудь ее в огороде, так через пару дней та пустит корни и пойдет ростками. Немудрено, что с жалких нескольких соток Сережины родители всегда собирали поистине фантастические урожаи.
А такого таланта ни у меня, ни у кого-либо из членов моей семьи обнаружено не было. Поэтому я раз и навсегда объявила себя «не у дачницей» и закрыла эту тему.
До недавних пор я была глубоко убеждена, что именно к этой же самой категории принадлежит и моя двоюродная сестра Федоровна. Строго говоря, ее вообще-то зовут Людой, но мне почему-то «вкуснее» звать ее по отчеству. Ну, а с учетом того, что даже ее старший сын величает собственную мамулю генералом Людмилом Федоровичем, мне тем более простительно.
Так вот, Федоровна вместе со свои мужем Мишей, кадровым военным, объездила практически весь Советский Союз. При этом в каждой квартире, которую им выделяли, независимо от времени проживания в оной, она всегда наводила идеальный порядок. Точно так же обстояло дело, когда они получили жилье здесь, в Минске, после очередного Мишиного перевода. Она собственными силами в рекордно короткий срок сделала ремонт, и спустя какой-то месяц все сияло, сверкало и блестело, каждая чашка, катушка ниток или ручка имела свое определенное место. Короче говоря, Федоровна относилась к той редкой категории хозяек, у которых даже сопли, и те на вешалке висят.
Но копание в грязной, совершенно нестерильной земле, от которого моментально портится маникюр? Но отсутствие элементарных цивилизованных удобств и в особенности горячей воды? Но спартанская обстановка и поедание пищи в антисанитарных условиях? Все это слабо ассоциировалось с привычным образом жизни моей сестрицы, поэтому я была более, чем удивлена, когда Федоровна обзавелась дачным участком. Это было настолько странно, что, когда она пригласила нас проехаться с ними в выходной день на дачу, я незамедлительно согласилась. Исключительно из чистого любопытства и разве что из желания провести погожий майский денек на природе всем семейством. Насладиться, так сказать, гармонией природы и своей к ней причастности.
* * *Позади остался не один десяток километров по асфальтированному шоссе, и вот уже с полчаса армейский «козел» резво и весело скакал по колдобинам проселочной дороги. Только что не мемекал от удовольствия и не порывался пощипать травку. Какая это все-таки прекрасная машина, в который раз подумала я, судорожно цепляясь за ручку на дверце. Мало того, что она едет, да еще и довольно быстро, по дороге, по которой и пешком-то сложно пробраться, так еще и сколько народу в себе везет! Слева на переднем сиденье, как положено, находился водитель Вася с лычками младшего сержанта на унылых зеленых погонах. Справа от него восседал солидный Михаил Иванович, которого Вася величал не иначе как «товарищ полковник», а непосредственно за ним разместилась Люда.
Как часто водится в семействах военных, в том случае, если муж имеет чин полковника, то жена является как минимум генерал-лейтенантом. Поэтому смело и решительно, с полной мерой ответственности, она с первых же метров поездки взяла бразды правления в свои руки, руководя и направляя не только машину, но и беседу в салоне оной. Точнее, беседу она практически вела в гордом одиночестве, потому что даже при сильном желании вставить в ее монолог хотя бы одну реплику было невозможно. Вот мы с Сережей и жались рядышком молчком-бочком.
Похоже, что лучше всего было детишкам, Саньке и Оле, младшей дочери Миши и Люды. Несмотря на солидную разницу в годах между мной и Федоровной, Оля была всего лишь на год старше Сани, и они прекрасно ладили между собой. Особенно когда дело касалось того, чтобы утворить какую-нибудь шкоду. Вот и сейчас детишки были счастливы до полного неприличия, потому как их усадили на самые задние сиденья, полубагажные-полуприставные, отделенные от основного салона, и они могли, глядя в заднее окно, воображать себе все, что угодно. Лишь изредка до нас доносились их счастливые взвизги по поводу того, что вон та красная машина за ними гонится, а там, наверное, сидят бандиты, надо удирать побыстрее. Зато черная машина отстала, ура, так им и надо. И так далее в том же духе.
А мы были полностью погружены в планы развития дачи, один из которых был грандиознее другого. Ну, до собственного бассейна пока, правда, не доходило, а вот этаж громоздился на этаж, покрываясь балконами и верандами. А внутри ровным строем маршировали гарнитуры, заставляя собой комнаты и кухню. Только бы не забыть про вешалку для соплей на случай насморка, подумала сама себе.
Тем временем бодренький «козлик» доскакал до места и остановился. Мы, находясь в предвкушении, выбрались наружу и застыли.
Ибо «дача» представляла собой участок в чистом поле, а в качестве архитектурных изыском можно было рассматривать разве что колышки, которые огораживали его по четырем углам.
Ага, балконы, понимаешь ли!
Строго говоря, насчет чистого поля я тоже несколько погорячилась. Поскольку пространство, отведенное под дачные участки, представляло собой бывший лес, в котором были выкорчеваны деревья, а израненная земля сплошь была покрыта вытащенными из земли корнями, обломанными ветками и ошметками коры. Только в одном я была совершенно права — колышки, покрытые засохшими листиками, четко и строго ограничивали пространство «латифундии». Как пограничные столбы А само поместье, как говорит моя мама, хорошая баба могла бы задницей закрыть. Как тут смог бы разместиться вымечтанный дворец, понятия не имею, но Федоровну это, похоже, совершенно не смущало, потому как с просто таки фанатичным энтузиазмом она ринулась навстречу своему сельскохозяйственному будущему. За ней понуро поплелся Миша. Делать нечего, мы с Сережей переглянулись и присоединились к родственникам.
И снова в самой выигрышной ситуации оказались детишки. Поскольку по причине малолетства никому в голову не приходило загружать их тяжелой физической работой, то на их долю досталась уборка сучьев и кореньев за пределы «усадьбы» под руководством водителя Васи. При этом попутно можно было играть в индейцев, пиратов и железного дровосека сразу.
