Ларри Нивен - Мир птаввов
Кзанол избегал городов и зеленых огней. В своем теперешнем состоянии он не мог встретиться с рабами. Он покинул уровень физического факультета и в поисках спасения направился прямо в свой фольксваген — на парковочный уровень, расположенный на крыше.
Взлетев почти вертикально, Кзанол столкнулся с проблемой выбора направления — ему никуда особенно не хотелось. Поднявшись на безопасную высоту, он направил машину в сторону Нью-Йорка, зная, что в любой момент может повернуть обратно в Калифорнию. С этого времени Кзанол позволил самой машине управлять полетом и поворачивался к панели, только когда было необходимо облететь город. Облетать приходилось очень много. Зеленые ландшафты были скорее островами в море городов, чем наоборот.
Мгновение — и они исчезали, а Кзанол снова видел очертания строений в полмили шириной вдоль древних суперавтострад.
В час ночи Кзанолу пришлось посадить машину. Вести ее было изнурительно. Только безумное стремление спастись бегством заставляло его двигаться, хотя он уже начал сознавать, что бежать некуда. Кзанол ощущал боль тут и там, боль, которая была настоящей пыткой, хотя Гринберг по привычке не обратил бы на нее внимания. Пальцы Кзанола сводило судорогой, они казались более хрупкими, чем когда-либо. И он не ошибался. Память Гринберга сообщила ему, почему мизинец левой руки постоянно болел: бейсбольная травма, которую неправильно лечили.
И этот Гринберг принимал такой ужасный дефект как само собой разумеющийся!
Кзанол почти боялся пользоваться руками. Были и другие боли. Мышцы затекли от того, что он пять часов сидел в одном положении, правая нога мучительно болела, потому что Кзанол постоянно нажимал на педаль во время маневров. Вдобавок еще и страшный зуд везде, где одежда плотно прилегала к телу.
Кзанол посадил машину в Аризоне, посреди глухого леса, поспешно вышел и сорвал с себя одежду. Намного лучше! Потом он забросил одежду под сиденье — она еще может ему понадобиться. Наконец он забрался обратно и включил обогреватель.
Теперь у него зудело там, где он прикасался к сиденью, но это еще можно было терпеть.
Кзанол позволял Гринбергу вести машину и постепенно привык к его присутствию в своем сознании. Без страха, хотя и с некоторым беспокойством, он уже мог пользоваться памятью Гринберга. Но Кзанол не свыкся с чужим телом, в котором сейчас находился, и у него не было ни малейшего намерения смиряться с потерей Силы. Кзанол хотел получить свое тело обратно.
Он знал, где оно находится: он видел его, когда поднимал дезинтегратор. Воспоминания Гринберга воспроизвели для Кзанола детали. Очевидно, он выронил дезинтегратор, когда выставил руки, чтобы защититься. Тело будет в сохранности до тех пор, пока Кзанол не найдет какой-нибудь способ вернуться в него.
Для этого ему необходимо управлять людьми, работающими с контактным устройством. Ему понадобится солидная техническая помощь, чтобы вырвать тело Кзанола из стасиса. Зрительной памятью Гринберга он видел ржавое пятно у себя на спине. Но чтобы получить эту помощь, ему нужна Сила.
Его человеческий мозг не мог содержать в себе Силы.
Все же оставался еще один шанс. Люди совершают космические полеты, вспомнил Кзанол-Гринберг. Жалкие космические полеты: на кораблях, которым требуются десятки лет, чтобы преодолеть расстояние между обитаемыми мирами, и целые дни даже для того, чтобы совершить полет до соседних планет своей солнечной системы.
Но все-таки это были космические полеты. Если Кзанолу удастся найти систему F-124 и если до нее можно добраться, он получит усилительный шлем. К тому же, этот Гринберг в зачаточной форме обладал телепатическими способностями.
Шлем может поднять этот крошечный талант до подобия Силы настоящего тринта. По какой-то причине он сейчас не попал на F-124, думал Кзанол, а полетел дальше навстречу случайному столкновению с планетой Земля. Где и когда он приземлился? Успеет ли он добраться до потерявшейся планеты за время жизни Гринберга?
Тело Гринберга хотело есть, пить и сигарету. Кзанолу было нетрудно игнорировать голод и жажду, потому что тринт убьет себя, если наестся досыта, разорвет свой накопительный мешочек, если будет пить, пока не напьется. Но сигареты у Кзанола были. Он закурил и решил, что ему это нравится, хотя приходилось подавлять желание жевать фильтр.
Где он сейчас? Кзанол позволил памяти Ларри Гринберга выйти на поверхность. Университет. Курс истории с низкими отметками. Борьба за космос: базы на Луне, базы на Марсе. Кольцо. Колонизация Кольца. Родильный астероид. Перенаселение Земли. Законы, ограничивающие рождаемость. Комитет по контролю рождаемости, восстание Супермена. Санкции против Кольца во время споров о правах на эксплуатацию спутников Юпитера. Проходило много постороннего материала, но Кзанол уже хорошо представлял солнечную систему. Он находился на третьей планете, и она была бинарной. Кзанолу чрезвычайно повезло, что он попал именно на нее.
Полномочный посланник ООН на Меркурии. Провал экономических санкций. Ограничение автономности Кольца. Промышленная война. Почему с Кольцом обращались, как с бандой злодеев? Неважно. Добыча Кольцом воды из колец Сатурна.
Кольца!
— Ух! — Кзанол отшвырнул окурок и сунул в рот обожженные пальцы. F-124. Значит, это F-124, думал он. Это не похоже на F-124. Кзанола начало трясти, и он усилил обогрев в кабине.
В 1:30 Джуди встала и вышла. Одной в темноте невозможно было терпеть постоянное ощущение кошмара. И Ларри не позвонил…
В ответ на ее вызов на углу опустилось такси. Джуди не знала адреса физического факультета Калифорнийского Университета, но в машине был телефон. Справочная служба набрала адрес на панели назначений. Такси загудело и поднялось.
Джуди откинулась в кресле. Она чувствовала усталость, но все равно не могла уснуть.
Огромная башня Калифорнийского Университета была освещена ночными огнями, хотя один уровень светился в три раза ярче, чем остальные. Джуди догадалась, что это за уровень, еще до того, как такси стало снижаться. Когда они устремились к посадочному выступу, она заметила и другие детали.
Огромная квадратная машина была капсулой скорой помощи большой вместимости. Те маленькие автомобили с широкими капотами — полицией. Вокруг двигались крошечные фигурки.
Кзанол машинально закурил последнюю сигарету. Его рот и горло были воспалены… Это нормально? Он вспомнил, что это ненормально, если не брать в расчет непрерывное курение.
… А потом приходило Время Урожая. Все вдруг начинали суетиться. Отец и Дед возвращались домой очень поздно и смертельно усталыми, а рабы совсем не отдыхали. Весь день и всю ночь слышался звук падающих деревьев и низкий гул деревообрабатывающего завода.