Коллектив авторов - Полдень, XXI век (август 2012)
Он вдруг показал майору указательный палец – медленно и молча, словно гипнотизируя. Затем, глядя со значением, опустил этот палец под стол и включил там что-то. Виктор знал – что. Постановщик помех. От прослушки. Когда, бывало, генерал запускал эту штуку, пол-этажа, включая верхний и нижний, не могли ни рациями пользоваться, ни слушать приёмники.
А значит, время вышло. Настал момент вынимать язык из кармана. Виктор сопоставил всё, что знал и о чём догадывался, и сделал свой выбор.
* * *– Как о человеке, товарищ генерал-майор, о Лобке лучше справиться в отделе кадров его родного учреждения. А по службе могу охарактеризовать Матвея Игнатьевича следующим образом. Он педантичен, даже с перебором, поэтому в качестве «наседки», я говорю о нашей группе, он на месте. Но специфика отдела, где я имею честь служить, требует от сотрудника кроме опыта еще и наличия хоть каких-то чувств. В хорошем смысле, конечно, чтобы дело не страдало. Кроме холодной головы должно быть горячее сердце, так нам завещал Дзержинский. Тем более, в отношениях с товарищами по работе. Майор Лобок, как известно, много лет специализируется на агентуре, а это накладывает отпечаток на всё. Может быть, в другом отделе он прижился бы лучше? Для пользы дела – это ведь прежде всего.
– «В хорошем смысле»… – проворчал генерал. – Добавить нечего?
– У Матвея Игнатьевича неплохо поставлен удар левой, – осторожно сострил Виктор. – Я проверял.
– Ладно тебе. Дзержинский, кстати, насчет чистых рук тоже что-то говорил… Ты мне главное проясни. Ваш Лобок – он был дурак или нет?
Был, возликовал Неживой. Был…
Но про дурака – это вопрос вопросов! Как ни отвечай, в дураках останешься сам. Он среагировал исключительно точно:
– Мне кажется, человек просто устал.
И Дмитрий Степанович Сычёв задумался, надув щёки, – очевидно, больший объём помогал ему укладывать в голове поступившие данные. Потом с шумом выпустил воздух.
– Нуль информации. Мне докладывали, вы с ним дружны.
– Не то чтобы, но… Дед Матвей – закрытый человек.
– Стало быть, пшик.
Генерал был разочарован. Неудовлетворённость расползалась от него жутковатым тёмным облаком, видимым и осязаемым настолько, что хотелось помахать перед лицом рукой.
– Если надо, я могу попробовать с ним… насколько это возможно…
– Оставь, – сказал генерал. – Только что сообщили – майор Лобок, как бы это выразиться… уволился.
Он посмотрел подчинённому в глаза, и стало ясно – отбегался дед Матвей. Значит – правда… Неживой отвёл взгляд, боясь себя выдать.
– Переводом? – невинно спросил он.
– Как-то так. В общем, забрали его от нас.
Ай да Дыров, ай да Андрюша, подумал Неживой. Но что же у них там стряслось? И зачем он хотел встретиться?
– А теперь, Витя, слушай меня внимательно, – продолжал Сычёв. – Они пасут нас. Кто-то из нас должен пасти их. Лобка с месяц назад двинули в какой-то проект – в обход меня. Есть сообщёнка, что и тебя туда привлекут. Может ли родное учреждение рассчитывать на твою лояльность?
– Привлекут – в какой форме?
– К тебе придут и сделают предложение. Ты согласишься. А потом – заходи ко мне в любое время, не стесняйся. Бесконечно буду рад тебя видеть и слышать. Договорились?
– Всё так неожиданно…
– Ты-то ведь не дурак, – выразил уверенность генерал. – По-моему, ты понял, что я тебе сказал.
Понимать и вправду было нечего. Сказано яснее ясного. В широкой Витиной груди вдруг стало тесно… По сути ему предложили сменить принципала. Храповского – на Сычёва, полковника – на генерал-майора… Ну и ночь! Согласен ли он? Да не вопрос!
– Договорились, – сказал Неживой, тщательно контролируя выражение лица.
– Кто бы сомневался, – проворчал Сычёв. И улыбнулся. – Я вот про что подумал, Витя. В связи с уходом Лобка освободилась вакансия. Не пора ли тебе стать опером по особо важным? Для начала.
Виктор закашлялся.
Торжествующий вопль рвал грудь. Вот вам всем, черви навозные! Урою, уделаю, сотру. И кнопки никакой не надо… «Важняка» дадут, потом – «подсидельника»… Начальник отдела подполковник Неживой… Через пару лет – всё будет. «Яйцевиком» стану… А что, разве стыдно быть «яйцевиком» для того, кто ещё вчера был простым майором?
– И за твой знаменитый «плетёныш» давно следовало тебя отметить, премировать. Признаю, это мы упустили. Взгляни, вот «рыба» завтрашнего приказа…
Генерал протянул бумагу через стол. Виктор пробежал глазами. В тексте, естественно, ничего не было про усовершенствование «плетёныша» или, тем паче, про избиение допрашиваемых. Сформулировано, как положено:
«За разработку оперативно-технических методов и средств получения оперативной информации в соответствии с требованиями Закона о милиции, позволившей установить местоположение преступной группировки, поощрить старшего оперуполномоченного Неживого В. А.: 1). Благодарностью. 2). Денежной премией в размере пяти должностных окладов. 3). Представлением к должности оперуполномоченного по особо важным делам».
– Будешь старшим группы вместо Лобка, – подытожил генерал и кровожадно оскалился. – Москвичи опухнут от злости.
Сон, это был сон…
* * *– Чем там тебя наклоняют?
– Коррупционный пока ничем.
– А Особая инспекция?
– Два эпизода.
– Помочь?
– Справлюсь, Дмитрий Степанович.
– Ну, пошло, – сказал генерал, проведя ладонями по столу…
Конечно, справится. Конды больше нет, о чём Сычёв узнает
завтра, а вместе с Кондой у Особой инспекции начисто пропадёт стимул гнобить и плющить Витюшу Неживого. Кстати, с исчезновением вонючего полковника станет легче дышать и самому Сычёву.
Что касается пресловутых двух эпизодов, то они яйца выеденного не стоят. В первом случае – выясняли, где злодей спрятал труп, и Виктор перестарался, склеил подозреваемого. «Склеить» – значит бить «плетёнышем» до тех пор, пока инструмент не начнёт прилипать к телу, что в свою очередь означает – жертве хана, загнётся с гарантией. Второй случай посложнее. Тётку заставляли сдать катран. Там заправлял её любовник, и она молчала. Информация нужна была немедленно, а лучший способ быстро разговорить подозреваемого – дробить пальцы его ребёнка через ботинки, на его же глазах, конечно. Когда привезли девчонку, Виктор сделал это не в РУОПе, а в подвалах Главка, по старой памяти. Мамаша сдалась моментально, после чего её отправили в ИВС, а дочку её – в больницу.
Интересно, что жалобу потом подали не родители… в общем, банальная история.
– А что у «коррупционеров»? – вспомнил Сычёв. – Ты, кажется, дежурный?
– Дежурный – Батонов. Виноват… майор Баженов.
