Нина Карноухова - Жестокое сердце
Прокурор вернулся домой только утром, после большого кутежа в казино пьяный в стельку, с синяком под глазом, грязный и мокрый.
- Чарли, что ты себе позволяешь? Я с тобой не затем сотрудничаю, чтобы ты по забегаловкам шлялся и мои деньги направо и налево раздавал. Ты только посмотри на себя. С кем ты подрался?
- Слушай, дорогой, я, рискуя жизнью, пытался схватить так называемых преступников, а лишь только потом посетил казино в течении пяти минут и надрался в стельку.
- Ну, ну, полно загоняться. Говори, за кем ты гонялся?
- Говорю же, за преступниками. Я им даже рост замерил, чтобы одинаковые были и знакомы хорошо между собой.
- И что? Кто жертва?
- Слушай все по порядку. Я и мой напарник шли по улице и выбирали самый подозрительный дом. Ну выбрали. Дом мистера Бернара.
- Молодцы, правильный выбор, я на этих друзей зло имею.
- Ну мы стучимся. Нам не открывают, а только кто-то сострил, что Новый Год в дом стучится. Ну мы взяли и зашли... А там...
- Тусовка?
- Нет. Сидят все за столом и на бутылку шампанского глазеют. Ну мы и начали им всем рост измерять. А они нервные, возникать начали, беспокоиться, верно, преступники! Да и мой напарник неладное почуял. Я к тому времени нашел двоих одного роста, Кейти Уиндеграунд и еще какого-то пацана, гостя, по-видимому. Достаю я наручники, чтобы их взять, а они как возникать начали, про алиби загонялись, а я говорю, силой чтобы брали, так эти двое от меня на люстру забрались и сидят там. А тут Новый Год пришел. Там девка одна была, мелкая, лет девяти, так она взяла со стола бутылку и открыла, а пробка и все шампанское на меня: пробка в глаз попала. Я на эту девку разъярился и погнался за ней, а она потом на люстру уселась, но неудачно, она свалилась и увлекла за собой Кейти и этого, черт его знает, кто он...
- Ну схватили бы вы их всех троих.
- Не получилось, друг. Этот малец нашел какой-то музыкальный инструмент и начал на нем играть, а мы против своей воли в пляс пустились, а пока мы танцевали, он взял Кейти и в окно, только его след мы и видели.
- Знаешь что, Чарли, они наверное по улицам шатаются, схватить их не составит труда.
- Нет, друг, - сказал прокурор, - они не сдадутся, потому что невиновны, в гроб лягут, но не сдадутся.
- А мне что, преступник мне нужен, вину на кого-то же надо свалить, за этим и нужны люди, на которых ты зло имеешь, чтобы они за твои грехи платили.
- Ты не понял меня, друг, не буду я больше за этими гоняться, слишком уж крепкие орешки мне попались.
- Но если ты их не поймаешь, то вся наша жизнь испортится...?
- А если иначе, то испорчусь я!
- Эх! - сказал друг Чарли, - Была не была! Я сам возьмусь за это дело, думаю, у меня получится.
- Ни пуха, ни пера, друг, - прошипел Чарли.
- Все к черту!
- Не зазнавайся, ты же не знаешь, что скрыто за этой дверью. Я видел, а ты нет...
- Думаешь, я такой придурок, что не смогу поймать двух маленьких сорванцов?
- Не зазнавайся! - предупредил его в последний раз Чарли, эти детки тебе еще хлопот наделают.
В это же утро Ригодон и Аннет нервно ходили по холлу своего дома.
- Ты понимаешь, Энни, что ты у этого фокусника попросила? Фараона! Чушь какая-то.
- Никакая не чушь. Фокус. Чудо. Да и если бы я не попросила, было бы тоже самое.
- И откуда ты это знаешь, когда мне это неизвестно?
- У женщин свои секреты... И я не намерена их открывать.
- Да нет у тебя секретов. Ты просто прикалываешься надо мной, а я терплю. Все равно все тебе прощу. Такая у меня уж душа, Энни, давно простил, поссорился я так, по инерции.
- А я твой крик всерьез и не воспринимаю, знаю - простишь, а потом просто на разговор перейдешь, фараончика пожалеешь. Он ведь на улице.
- Ты такая наивная, Энни, спорю, что он не на улице.
- А почему?
- Он не придурок, чтобы ночью по улице бегать вместе с Кейти под ручку. Ты видно забыла, Энни, что у нас потайная лазейка есть.
Аннет весело посмотрела на мужа и рассмеялась.
- Дорогая, давай, я тебе книгу принесу, будем жить как и раньше.
Сказав это, Ригодон, не дождавшись ответа, встал и пошел в кабинет. Он не хотел принести книгу жене, его мучило любопытство, что он там увидит. И Ригодон вошел. Первое, что он увидел, это была Кейти, развалившаяся как амеба в кожаном кресле его отца. На это кресло отец Ригодона разрешал садиться только "избранным", а дети никогда не имели права и смотреть на это мягкое черное кресло. За письменным столом, куда тоже не было хода молодому поколению, сидел Тутанхамон и, уткнув нос в какую-то книгу, спал. Ригодон тихо подошел к нему и вынул книгу.
- "Тайна египетской гробницы" Говарда Картера, какая чушь, этим только тетя Мэри увлекалась, да ладно, Энни и это прочитает.
И Ригодон вышел, закрыв дверь на замок.
- Ха, -сказала Аннет,- что это ты мне принес, эту ерунду я только в школе читала. Роман ба какой, а то...
- Взял первую попавшуюся, со стола.
- Значит со стола, - воскликнула Аннет,- а я пойду и с полки возьму.
Войдя в кабинет, Аннет, конечно же, удивилась, точнее была в отпаде, но действовала она не как Ригодон.
- Кейти! Мышь! - заорала она во все горло.
- Где!? - вскрикнула спросонья Кейти и широко раскрыла глаза.
- Да это я опять тебя разбудила.
Кейти сначала нахмурила брови, но потом рассмеялась.
- Помню, помню, - сказала она, - ты всегда так меня будила. На меня всегда это действовало, а вот на мальчиков, она показала на мужа, никогда не действует. У них особый рефлекс выработался.
- А я Ригодону придумала разряды по бокам делать. Он как вскочит, никак не заснет более.
- Не получится, Аннет, мой Тутанхамон не боится щекотки.
- А я попробую, авось да получится. А если нет, то я водой буду!
- Не надо водой, Энни, он ведь и заболеть- то может.
- Вот я тут сижу и слушаю вас, дамы, - сказал неожиданно Тутанхамон, как вы меня испытывать хотите. Сначала вы у меня книгу убрали, а потом еще водой, нет, я лучше проснусь, не хочу, чтобы вы забивали голову всякой чушью.
- Ой, какие мы серьезные, шуточек не понимаем, - щетинилась Аннет.
- Да и вовсе не серьезные, нас просто сделали такими вчера ночью пара безмозглых стражников из вашей, как ее там, полиции, что ли, - возмутился он.
- Не обращай на них внимания, друг, они просто бесятся с жиру, им за фабрикацию золотые горы платят.
- А если я не хочу жить в таком гадком месте...
- Знаешь, наши вкусы сходятся, но где родились, там родились, там и жить нам предписано.
- А я, дорогуша, совсем не местный. Чикаго, мне Кейти говорила называется это местечко, преступное шибко, знаю, на шкуре проверить пришлось, а жить я в этом Чикаго при такой власти не собираюсь, хоть за штаны тяните, не буду я здесь жить пока нормальной власти тут не установится.
![Олег Кожевников - Жажда жизни[СИ]](/uploads/posts/books/23926/23926.jpg)