Сергей Галихин - Последний Хранитель Вечности (фрагмент)
В этих нехитрых размышлениях Васильков подошел к двери своей квартиры и вставил ключ в замочную скважину.
- Добрый вечер, - послышалось из-за спины.
Внутри всё оборвалось и резко обернуться у Павла не получилось.
- Мне, право, неловко просить об этом в столь поздний час... продолжал говорить кто-то, - Можно войти? Я Вас не задержу... Всего пять минут. У меня к Вам очень важный разговор.
Паша, наконец, закончил оборачиваться. Перед ним стоял старый знакомый, подпоясанный верёвочкой и с капюшоном, натянутым на глаза. На этот раз его голос был очень приятным, а не скрипучим, как раньше.
- З-заходи... если на пять.
Паша открыл дверь и пропустил гостя вперёд. Тот не заставил себя долго ждать. Они прошли на кухню. Паша пришел в себя не сразу. Странно. А где же угрозы? Попросился в дверь, как будто не мог подождать внутри.
- Чаю хотите? - неуверенно произнёс Васильков.
- С удовольствием, - сказал гость и снял капюшон.
Под ним оказался симпатичный молодой человек лет двадцати пяти, с голубыми глазами и располагающей улыбкой. Паша поставил на стол две чашки, извлёк из шкафчика варение и печенье. Руки у гостя, до этого всегда сцепленные на животе и спрятанные в широкие рукава, появились на свет, когда он потянулся за угощением. Они тоже оказались обычными, с гладкой кожей и ухоженными ногтями.
- Итак, - сказал Паша, догадываясь, о чем пойдёт разговор.
- Зачем Вам это надо, Павел? Вы же не рыцарь и на самом деле знаете лишь половину правды. То, что происходит, это наши давние междусобойчики. Как у Вас сейчас говорят - разборки. Посмотрите, сколько это доставило Вам боли и страданий. Вас вовлекли хитростью, не спросили согласия и говорят, что кроме Вас некому. Неслыханно! Всё у них есть. И кому, и за что: Вас просто подставили, не хотят рисковать своими людьми. Придумали, какие-то правила...
Для меня нет правил! Да вы и сами всё понимаете, что я вам, как маленькому, объясняю. Как только вы отдадите меч, всё сразу же кончится. Мама поправится, женитесь на Лене, нарожаете ребятишек. Вот с Сергеем, к сожалению, помочь не могу, он уже гнить начал. Да, с работой тоже всё будет хорошо. Через какой-то месяц станете коммерческим директором. Я гарантирую!
Гость говорил негромко, вкрадчиво и убедительно. Паша слушал молча, не задавая вопросов. Если бы гость прислушался, то мог бы услышать, как скрипят его зубы. Васильков, может, не до конца понимал смысл последних событий, но в том, что его сейчас "разводят", сомнений не было. Это первое из новых чувств, приобретённых им в торговле. Капюшон все говорил и говорил.
Казалось его словарный запас настолько велик, что у вечности не хватит времени. Васильков вдруг встал и вышел из кухни. Вернулся он почти сразу, в его руках был меч.
- Вы про него говорили? - поинтересовался Паша и, держа меч на двух ладонях, сел на прежнее место.
- Да, именно о нём, - без какой-либо откровенной реакции подтвердил гость.
- Я не против. Он твой, - сказал Паша, осторожно, что бы не пораниться, беря меч правой рукой за лезвие, - владей же им, - и положил на стол ближе к гостю.
Тот, еле заметно скривившись от боли, причиненной недосказанной фразой, ждал её окончания. Паша молчал. Он держал бесконечную паузу, глядя в глаза черту, и видел в них боль. Первый раз в жизни боль другого доставляла Василькову нечто вроде удовольствия.
- Ну что же ты?
- Хм... - с кривой улыбкой хмыкнул черт и, уронив голову, закрыл глаза. - Я всегда говорил, что люди очень жестоки. Так наслаждаться чужим страданием.
- Теперь ты понял, каково было мне? - сказал Паша, растягивая слова. В его голосе не было вопроса, скорее утверждение.
- Ты... пыль на ветру. А я князь тьмы! Нехорошо так с князем, - сказал гость и поднял голову. - Я отомщу.
В его голосе не было угрозы, скорее насмешка.
- Тогда умрёшь, - ответил Паша.
Его лицо вдруг преобразилось. В нём появились злость и решительность.
Уверенность, что есть шанс на победу.
- Я и есть... - гость подался всем телом вперёд, - СМЕРТЬ, - почти прошептал он последнее слово, вплотную глядя в лицо Паше и захихикал.
В подъезде громко хлопнула дверь, и пьяный голос невнятно заорал песню "Ой, мороз, мороз...".
- Ну, мне пора, - неожиданно сказал гость с неизменной улыбкой обаяшки. - Обещал на пять минут, а сам...
Они вышли в прихожую. У двери гость остановился, как будто ему не хотелось уходить от хорошего друга.
- Так я не прощаюсь, - сказал Капюшон.
Продолжая улыбаться он вытянул указательный палец правой руки и прицелился в вазу, стоящую на тумбочке, у зеркала.
- Пуф... - сказал Капюшон, и звон падающих хрустальных осколков заглушил звук удаляющихся шагов...
![Сергей Галихин - Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ]](/uploads/posts/books/108058/108058.jpg)
![Франсуаза Саган - Хранитель сердца [Ангел-хранитель]](/uploads/posts/books/147681/147681.jpg)