Владимир Ефимов - Симуляция
Рупрехт глянул на Джельсамино и позволил себе некое подобие улыбки. А тот скорчил особо свирепую рожу и проговорил соответствующим голосом:
- Мы это рассмотрим.
* * *
По дороге домой я решил пройтись по ночному городу. Мне нужно было осмыслить недавно пережитое. Хотя я и сохранял самообладание во время всей передряги, сейчас вспоминать свое беспомощное состояние было более чем неприятно. И не били меня уже давно, с самого детства. Надо признаться, мне не понравилось. Если они решат, что я могу быть источником их неприятностей, даже с вероятностью три процента, они предпочтут меня просто закопать где-нибудь в тихом месте, просто, чтобы об этом не думать. То, что сейчас меня отпустили, и даже пообещали денег, еще ничего не значит. Скорее всего, за мной следят. Могли в одежду насажать жучков. Или в телефон.
Холодный воздух освежал лоб. Периодически срывался мелкий дождь. Я люблю парки, пустыри и стройплощадки - вообще любые места, которые у нормальных людей считаются опасными. И ни один грабитель или хулиган на меня еще ни разу не напал. Чем-то я их отпугиваю.
Попетляв в темноте по мокрым тропинкам я вышел к знакомому перекрестку. В стороне от троллейбусной остановки стояла телефонная будка. Сквозь деревья было видно, что на остановке сидело всего два человека. Оглянувшись, я попытался высмотреть, не шлепает ли за мной по грязи "хвост". Но что можно увидеть в мерцающей фальшивыми брильянтами дождевых капель ночи мегаполиса? Разыскав дерево с развилкой, я пристроил на нее свой футляр, плащ и шляпу. Подумав, положил сверху телефон, зажигалку и портмоне, высыпав в карман мелочь. Пусть все вещи, которые долгое время были у этих ребят, подождут меня здесь.
Быстро подойдя к телефону, я набрал номер Мэри-Энн.
* * *
- Слушай, тут такие мордовороты приходили, - затараторил Чирок, даже не задав обычного вопроса, - я думал, свинтят к чертям собачьим! Всюду совались, чего только не выспрашивали! Еще немного, и я бы во всем признался!
- В чем это, во всем!? - не понял я.
- А во всем. Даже в лиссабонском землетрясении.
- Ой, иди ты!!
- Иду, иду. Ты принес?
Пока Чирок принимал свою дозу, я под столом, положив на колено разделочную доску, нацарапал на салфетке записку: "Нас подслушивают. И, возможно, подсматривают". Я чувствовал себя полным идиотом, как взрослый дядя, который вдруг решил поиграть в шпионов. И, к тому же, меня не оставляла уверенность, что я что-нибудь все равно упущу. Но уж очень мне не хотелось опять оказаться запертым, как майский жук в спичечной коробке - без возможности что-либо предпринять и каких бы то ни было идей относительно своего будущего.
- Да брат, - сказал я вслух, - попали мы с тобой в переделку. Но все хорошо, что хорошо кончается. Теперь нам такой жирный кусок обломился! Можно будет отметить. Пожалуй, ты уже завтра можешь сходить, принять малька сверх нормы.
Глаза Чирка полыхнули лихорадочным возбуждением и тревогой. Он постоянно пребывал в неустойчивом равновесии, не без помощи моего ремесла. Совсем избавиться от спиртного он не мог, да и не хотел. Ежедневная бутылка была его смыслом жизни. Но нарушение заведенного ритма было чревато сюрпризами, от тяжелого запоя до "белочки".
Я положил ему руку на плечо и сказал с чувством:
- Ты уж постарайся остаться в рамках, - и добавил, - Если бы ты знал, как мне не хочется опять ссориться с этими ребятами!
Дальнейшие инструкции Чирку я писал на туалетной бумаге, под одеялом при свете фонарика. Похоже, я становлюсь параноиком.
* * *
На другой день меня представили Большому Боссу, продюсеру шоу, самому Александру Филипповичу. За глаза и в коротких деловых записках его называли А.Ф.
Вообще-то продюсеров было несколько, но постичь их взаимоотношения и полномочия я сейчас не мог. С меня хватало явных и скрытых атрибутов власти, которые окружали этого, молодого еще, человека с жестким чеканным профилем. Я проникся благоговением и почувствовал себя полным идиотом.
Произошло это перед началом чего-то вроде оперативки, где обсуждалось все, что удалось вчера выяснить относительно причин падения. Предполагаемый злодей ускользал.
Василек доложил результаты анализа ставок. Нельзя было сделать вывода, что вчера в тотализатор включился крупный игрок на зеро, который действовал через подставных лиц. Но и исключить такой возможности было нельзя. Количество ставок на зеро сильно колебалось от игры к игре, к тому же в последние месяцы оно росло. Василек пообещал к вечеру представить более детальный анализ.
- До сих пор, - сказал он, - я опирался только на наши цифры. Теперь собираюсь обратиться к другой статистике, отражающей настроение толпы. Возможно, удастся получить более уверенный результат.
Капитан Рупрехт сказал, что сразу же после падения они определили владельцев самых крупных выигрышей и за шестерыми установили слежку прямо у касс. Пока эта разработка позволила лишь установить, что среди них есть драгдилер, парочка панков, пенсионер-изобретатель, анархо-синдикалист и сатанист с двадцатилетним стажем.
Потом неожиданно предоставили слово мне. Я более-менее внятно изложил те же соображения, что и вчера.
В заключение, какой-то ботаник оценивал возможность лучевой атаки. Выводы те же - практически исключено.
Александр Филиппович подвел итоги:
- Копайте! Если на завтрашней игре такое повторится - всем хана! Жду всех с результатами в девятнадцать тридцать.
Сегодня был репетиционный день. Плясунов и дублеров попросили прийти пораньше и поработать со мной.
Первым я пригласил Тибула. Он помнил на удивление много. Правда, толку от этого было мало.
- Знаете, док, - рассказал он, - есть одно местечко за городом, 30 миль по западной трассе... Там такое, вроде как, поле... И прямо спускается к реке. Я любил туда ездить. Возьмешь девочку с собой, или там целую компанию. Трава мягкая такая! Знаете, док, я там так давно не был...
- И что?
- Знаете, меня прибило, будто я на этой поляне. Вроде как я иду абсолютно босой по этой траве, и мягкая она, вроде как... Как по вате, док, падла буду. И, вроде как, стою я на этой поляне, и вижу что-то, вроде как, сверкает так, вдали... И тут я, знаете, догнал: вот оно! Ну и пошел, как козел! Очнулся на носилках.
Остальные вообще ничего не помнили. Да и Тибул, увы, не смог дать мне ничего, что бы помогло узнать, откуда у него в голове взялась эта картинка.
Пришлось доставать лютню.
Шесть часов я потратил на то, чтобы вытянуть из логов хоть какие-нибудь подробности о гипнотизере. Тембр голоса, рост. Хотя бы мужчина это или женщина. Ничего.
Я уже начал сомневаться, было ли воздействие на кого-нибудь, кроме Тибула и Марча.
