Джон Браннер - Квадраты шахматного города
Я почувствовал на себе ее изучающий взгляд.
– А хотите посмотреть, как он выглядит? Вот он, сидит на краешке помоста, словно идол, удивленный мирской несправедливостью. Дай ему тысячу доларо, он не сосчитает их и за неделю. Мулат, обращающийся к толпе от его имени, – некий Сэм Фрэнсис. Он только что заявил, что не потратит на себя ни цента, пока не будет выплачен весь штраф. И ему можно поверить, хотя сам он ходит в рваных башмаках.
Она повернулась и кивнула в сторону второго оратора.
– А там, видите, распинается Андрес Люкас – секретарь гражданской партии. Одни его ботинки стоят не меньше пятидесяти доларо. Да в шкафу у него еще пар двадцать такой же обуви. Но где же Герреро – председатель партии?
– Представьте, на этот вопрос я могу ответить – он обедает на Пласа-дель-Норте.
Она ничуть не удивилась.
– За обед он заплатит столько же, сколько стоят ботинки Люкаса. Вы счастливый человек, сеньор Хаклют, если ваш интерес к таким проблемам столь незначителен.
Последние слова она произнесла достаточно язвительно.
– Да, потихоньку я начинаю понимать, что имел в виду таможенный чиновник, – пробормотал я вполголоса.
– Кто-кто? – переспросила она.
Я объяснил, и она невесело рассмеялась.
– Вам еще не раз придется это услышать, сеньор Хаклют. Город и так поглотил уже массу денег. Мы все гордимся Вадосом. Однако есть люди и здесь, и в других городах страны, которые считают, что пора наконец изыскать средства и для решения наших насущных проблем. Возможно, они не так уж неправы.
Толпа понемногу редела. Люди возвращались на работу. Выступавшие покинули свои трибуны, которые не замедлили разобрать.
Несколько минут мы молча наблюдали, как рассеивается народ.
– Не хочу вас больше задерживать, – быстро проговорила сеньора Посадор. – Да и мне пора. Но мы непременно увидимся – за вами партия! До свидания.
– До свидания, – машинально проговорил я.
Она решительной походкой пересекла площадь. Я еще немного постоял, глядя ей вслед, пока она не скрылась из виду. Говоря о Тесоле, сеньора Посадор не могла скрыть горечи. И это поколебало мое впечатление о ней, как о праздной, богатой женщине. Она, без сомнения, была яркой, запоминающейся личностью. И я решил расспросить Энжерса, не знает ли он о ней.
Правда, меня несколько смущало одно обстоятельство. Еще в начале своей служебной карьеры, связанной с частыми поездками, я едва было не потерял все из-за отсутствия самодисциплины. После двух постигших меня неудач я вменил себе в правило никогда в командировках никакого внимания не уделять женщинам и уже лет десять неукоснительно соблюдал этот принцип. И на сей раз я не стремился пробудить в сеньоре Посадор интерес к собственной особе, но в душе, признаться, жалел об этом.
В транспортном управлении я появился несколько раньше назначенного времени и тут же был приглашен в кабинет Энжерса. Англичанин сидел за письменным столом с сигаретой в зубах и читал какой-то машинописный текст.
– Одну минутку, я только просмотрю доклад.
Я кивнул и сел в предложенное мне кресло. Через несколько минут Энжерс собрал разрозненные страницы, аккуратно написал что-то на чистом листе и, вызвав секретаршу, передал ей бумаги.
– Прекрасно, – сказал он, взглянув на часы. – Нам следует перейти в здание напротив. Сейксас, к сожалению, как и многие здесь, в Вадосе, не всегда точен. Однако это не дает нам права на опоздание. Прошу вас, пойдемте!
Миновав чистые светлые коридоры, мы вышли на улицу, пересекли газон и оказались у здания финансового управления. Внезапно Энжерс остановился, словно что-то вспомнив.
– Хочу спросить вас еще кое о чем. Не доводилось ли вам встречаться с женщиной по имени Мария Посадор? Она часто появляется в вашем отеле и его окрестностях.
Я с удивлением кивнул.
Энжерс ответил мне своей обычной холодной улыбкой.
– Тогда позвольте дать совет. Это не совсем подходящее для вас знакомство.
– Что вы имеете в виду?
– Лучше было бы, чтобы вас не видели в ее обществе. Я уже советовал вам соблюдать нейтралитет в вашей работе.
Я не подал виду, но типично английский менторский тон Энжерса произвел на меня крайне неприятное впечатление.
– А в чем дело? – резко спросил я.
– Видите ли… – Он подтолкнул меня к крутящимся дверям. – Сеньора Посадор известна своими взглядами, порой отличными от позиции президента. Это длинная история, не стоит ею вас обременять. Но одно вам следует учесть: если вас будут видеть вместе, вы утратите репутацию беспристрастного стороннего специалиста.
– Я буду иметь это в виду, но и вы примите к сведению, что если хотите добиться от меня непредубежденности, доверьтесь мне и не спешите с выводами. Вы что же считаете, если сеньора Посадор мне симпатичнее вас, я буду действовать по ее указке?
– Мой дорогой, – озабоченно воскликнул Энжерс. – Считайте только, что я вас предупредил.
– Оставим этот разговор, – сказал я.
В напряженном молчании мы проследовали в кабинет Сейксаса.
Встав из-за стола, Сейксас приветствовал нас поднятием обеих рук. Это был тучный брюнет с круглым красным лицом, на котором блестели капельки пота. В углу мясистого рта он держал толстую черную сигару с роскошным красно-золотым ярлыком. Небесно-голубой костюм дополняла белая рубашка с ярким галстуком, на котором красовались ананасы. Помимо обычных письменных принадлежностей на столе стоял кувшин, до половины наполненный жидкостью со льдом. На стене поверх свернутой карты висел огромный календарь с фотографией обнаженной толстушки.
– Так это вы, Хаклют? – уточнил он, несколько растягивая слова. – Садитесь! Садитесь! Хотите выпить? Сигару?
От напитка мы оба отказались. Похоже, это был ликер с джином, разбавленный водой. Сигару я взял и, к своему удивлению, нашел ее мягкой, хотя была она чернее угля.
– Бразильские, естественно, – с удовольствием отметил Сейксас и глубоко затянулся. – Ну, что вы думаете о Вадосе, Хаклют? Я имею в виду город, а не президента.
– Впечатляет, – сказал я, краешком глаза наблюдая за Энжерсом.
Было очевидно, что он с трудом выносил Сейксаса. Последний же был настолько толстокож, что явно ничего не замечал. Меня это немного позабавило.
– Еще бы, – с удовлетворением подтвердил Сейксас. – Необыкновенный город. И вы его еще больше возвысите.
Он зашелся смехом, зажмурив глаза. Пепел от сигары сыпался на его режущий глаза галстук.
– Перейдем-ка к делу, а то Энжерс совсем скис от скуки.
Сейксас поудобнее устроился в кресле, выставив вперед свой необъятных размеров живот. Сигару он лихо перебросил в противоположный угол рта движением, явно заимствованным из какой-нибудь пошлой голливудской киноленты времен его юности, повествующей о жизни промышленных магнатов.
