Сергей Саканский - Тарас Балашов. Виртуальный любовник
— Трудно было подумать что-то другое.
— Не имеет значения. Завтра-послезавтра позвонишь этой женщине и назначишь ей свидание. Не забывая читать при этом ее стихи, которые ты чрезвычайно полюбил. Таким образом, твоя встреча с прекрасной незнакомкой, встреча прозаика и поэта, все же состоится, — Хозяин криво усмехнулся. — Правда, встреча эта несколько затормозилась во времени, — он приподнял со стола одну из старых фотографий, из восьмидесятых годов, и бросил ее поверх остальных. — Лет на тридцать.
— Зачем вам это нужно? — не удержался Влад, поскольку новый поворот дела его просто ошарашил.
— Ты узнаешь об этом уже очень скоро, — сказал Хозяин с неожиданной ласковостью. — Потерпи немного и не нарушай правила.
Одиссея писателя
Хозяин оставил фотографии на столе. Вряд ли это была случайная забывчивость, Влад уже понимал, что этот человек ничего не делает просто так. Ни жеста, ни слова. И впечатление, что он находится под влиянием какой-то маниакальной идеи, также было наиграно, заранее рассчитано. Прочитать детскую считалочку, будто играя с ним в прятки. Принимать «экзамен»… Все это было не случайно, все было частью какого-то четко продуманного плана.
Влад разложил фотографии на столе. Расположил их по времени. Красавица Наталья в зрелые годы ничем не уступала красавице Наталье в юности. Ее глаза и вовсе не состарились — очень большие, светлые, с острыми уголками, умело подчеркнутыми макияжем. Кошачьи глаза.
Походя открылась и тайна запароленного PDF-файла: Хозяин отменил шифр — это и была переписка Тараса Балашова с Натальей, с первого до последнего письма. Откуда он ее взял? В чем суть истории, какое отношение имеет к ней этот писатель и главное — он сам, Влад Синеухов, который теперь должен сыграть его роль?
Судя по веренице писем, а всего их было не менее сотни, этот Тарас Балашов действительно поехал в одиночный велотур вокруг Байкала, на самом деле угодил в аварию, и его спасли военные. Пользуясь компьютером начальника госпиталя, он набрел в инете на страницу Натальи, полюбил ее стихи, поразился тем, что их интересы и вкусы полностью совпадают, и написал ей письмо.
Наталья не сразу пошла на переписку: она порой замолкала надолго. Любвеобильный Тарас упрашивал не бросать его. Наконец, переписка установилась регулярная: они кокетничали, посылали друг другу музыку и цветы, всякие забавные ссылки.
Это продолжалось месяца два. Тарас был прикован к постели за Байкалом, Наталья в шутку высказала пожелание навестить его, прилетев в Иркутск из Москвы. Похоже она заочно влюбилась в него, о чем сам Влад давно мечтал: вот бы найти какую-нибудь далекую красавицу, виртуалочку, чтобы она полюбила его только за слова, сначала духовно, как разум и сущность, и лишь только потом…
Вдруг в этой переписке его кольнуло упоминание о звездах, астрологии. Он вспомнил, что за Байкалом висит футбольный мяч — Сириус. И больше ничего нет в этом пространстве, ни пылинки… Его мысль понеслась совершенно в неожиданную сторону. Увлечена астрологией жена, увлечена и Наталья. Что это значит? Может быть, сама суть его миссии в планах Хозяина как-то связана именно с астрологией?
Звезды, межзвездные перелеты… Как всегда, ушел от реальности, чтобы не бояться ее. Что здесь готовится? Может быть, он избран в какую-то немыслимую космическую экспедицию, и все происходящее — лишь подготовка к ней…
Внезапно переписка оборвалась. Влад перечитал последнее послание Тараса к Наталье. Он писал, что ему назначили какую-то пустяковую операцию под общим наркозом, что операция завтра, и он ответит ей сразу, как очнется. Вскользь сообщил, что как-то на медосмотре его предупредили, что общий наркоз ему противопоказан, что нельзя соглашаться на такие операции, но местным врачам, в госпитале, он об этом не сообщил. Здесь переписка и обрывалась.
Было еще два письма от Натальи. В одном она умоляла его не соглашаться на эту операцию — это письмо Тарас оставил без ответа. Другое, последнее, было таким:
«ТАРАС! Я очень беспокоюсь за тебя!
Пожалуйста, если кто-то имеет доступ к этой почте, отпишите, как здоровье, чем помочь.
В последнем письме Тарас написал, что ему противопоказан общий наркоз. Но все равно согласился на операцию.»
Так вот оно что! Тарас Балашов просто-напросто погиб. Умер на операционном столе в военном госпитале за Байкалом. Наивная женщина полагала, что кто-то может иметь доступ к его личной почте. Так не бывает. Впрочем, в данном случае, по-другому. Вот она, эта почта. Ящик Тараса был вскрыт, письма скопированы и сохранены в файле PDF.
Влад обратил внимание на даты. Все это происходило совсем недавно — в апреле-мае. И теперь он занял место мертвого человека. Принял его имя и живет в его квартире. И ему предстоит встреча с Натальей.
Владу казалось, что он пытается ухватить за хвост ящерку, которая крутится у его ног: так ускользала от него мысль — единственное верное решение. Возможно, Тарас Балашов похож на Влада. То есть, не возможно, а даже наверняка.
Тарас Балашов умер. Хозяину зачем-то надо скрыть от Натальи его смерть.
Почему Хозяин распоряжается квартирой Тараса Балашова? Не важно. Пусть это будет второе неизвестное в уравнении — «игрек». Влад вспомнил учителя физики, который понятно объяснял им, как решать задачи. Надо набросать как можно больше уравнений по теме, пока количество уравнений не станет равным количеству неизвестных. Скорость, ускорение, энергия… Если система создана, ее можно решить, ответив не только на прямой вопрос физической задачи, но и определив все компоненты, в нее входящие.
Зачем смерть Тараса Балашова надо скрыть? Первое неизвестное — «икс». Какова цель Хозяина? Неизвестное «зет». Не получается. Три неизвестных, а уравнение одно: Влад с чужим паспортом, в который вклеена его фотография, сидит в квартире человека, который умер в госпитале за Байкалом.
Наутро в системе добавилось — и уравнение, и неизвестное. Еще вчера Хозяин вернул ему мобильник, который отобрали в Казани, правда пустой, без сим-карты. Влад должен был купить с утра по новому паспорту симку на имя Тараса Балашова и немедленно позвонить Хозяину по указанному телефону.
Все это Влад и проделал, с удовольствием дойдя пешком до метро, старыми дворами пятиэтажек, где всюду росли и тополя, и рябины, да красовались на кирпичных стенах антикварные надписи о том, что кто-то там дурак… Странно: до сих пор живы надписи, которые были сделаны карандашом, явно несколько десятилетий назад. Мальчишки, которые скребли стены, выросли и погибли в бандитскую войну. Так, по крайне мере, написано у Тараса Балашова. Люди оказались менее стойкими, чем графит их карандашей…
