Журнал «Если» - «Если», 1998 № 10
— Кто это? — вяло поинтересовался Панов.
— Ты кому-нибудь, кроме меня, рассказывал о своих открытиях? — ответил Фадеев вопросом на вопрос.
— Психиатру.
— И все?
— Заму на работе.
Фадеев помрачнел.
— Это плохо. Позвони ему, пусть приедет сюда, к нам.
— Зачем?
— Ему тоже угрожает опасность, надо предупредить человека. А матери не говорил?
— Не хотел тревожить.
Панов преодолел приступ меланхолии, достал сотовый телефон и вызвал Андрея Климишина, друга и компаньона, занимавшего в издательстве кресло коммерческого директора, ведающего распространением печатной продукции. Заместителем Панова он считался лишь условно.
Однако сотовый телефон Андрея не отвечал, а на рабочем месте его не оказалось. Секретарша Танечка испуганным голосом сообщила, что Климишина сбила грузовая машина, и он находится в реанимации.
Фадеев, наблюдавший за Пановым, заметил его остановившийся взгляд и отобрал телефон.
— Что случилось?
— Андрей в реанимации… его сбил грузовик…
— Быстро работают, — сквозь зубы проговорил Фадеев. — Кому-то очень хочется остановить утечку информации.
— Какую утечку? — не понял Панов.
Фадеев пропустил вопрос мимо ушей.
— Расскажи-ка мне все с самого начала и поподробней. С чего все началось?
Панов хотел было отказаться, но в это время его взгляд зацепился за стену спортзала, на которой висел длинный белый транспарант с рекламой кроссовок «Найк», и кивнул на транспарант с бледной улыбкой:
— Давно здесь висит это полотнище?
— Полгода. А что?
— А мне почему-то помнится, что вместо него висел длинный плакат с надписью: «Привет участникам соревнований». Может быть, у меня действительно крыша поехала?
Фадеев несколько мгновений изучал лицо друга, потом встал со скамейки и, бросив на ходу: «Посиди, я сейчас», — вышел из зала. Вернулся он через несколько минут, переодетый в строгий деловой костюм, придавший ему вид бизнесмена или государственного чиновника.
— Поехали.
— Куда?
— Увидишь. Звони на работу, скажи, что срочно уезжаешь на несколько дней по делам. Или отдыхать. Придумай что-нибудь.
— Но у меня куча дел, встречи, ярмарка в Питере на носу…
— Звони!
Панов покорно включил телефон, скороговоркой сообщил своей секретарше свое решение отдохнуть несколько дней на море и поплелся за Фадеевым, оглядываясь на смутивший его плакат на стене зала. Догнал Сашу в коридоре.
— Что ты сделал с тем парнем?
— В милицию сдал, — усмехнулся Фадеев.
— Зачем он за мной следил?
— Узнаешь в свое время.
— Куда мы все-таки направляемся?
— Поживешь пока у меня пару дней, потом сообразим, что делать дальше.
— А где моя машина?
— В ремонте, — снова усмехнулся Фадеев. — Не беспокойся, будет, как новая, только цвет поменяет. Так ты говоришь, первыми высадились на Луне наши и немцы, а не американцы?
— Ну да, в тысяча девятьсот семьдесят первом году.
— А кто, по-твоему, вообще первым в космос полетел?
— Шутишь? Гагарин, конечно.
— Слава Богу, хоть что-то остается неизменным в нашем текучем мире.
Они вышли из здания через служебный вход, свернули к летним кортам, огороженным металлической сеткой, где среди десятка автомобилей стоял пробитый пулями «фиат» Панова, но сесть в машину не успели. Из двух джипов справа от «фиата» выскочили какие-то люди в черных джинсовых костюмах, бросились к идущим вдоль ограды Фадееву и Панову, выхватывая оружие. Позади с визгом шин и тормозов остановился еще один джип с темными стеклами, из которого тоже десантировалась четверка парней в джинсах, и Станислав с Александром оказались окруженными.
И тут Фадеев показал, на что способен.
Панов еще только считал окруживших их противников с пистолетами, не понимая, что происходит, а Саша уже действовал, мгновенно оценив обстановку.
— Ложись! — прошипел он, толкая Панова в спину. — Под машину!
Они бросились на асфальт, и тотчас же Фадеев открыл огонь из невесть откуда взявшегося пистолета-пулемета, целя по ногам преследователей.
Раздались крики, ответные выстрелы, пули забарабанили по кузову «вольво», под которую забрались Фадеев и Панов, посыпались стекла, из пробитых шин со свистом вырвался воздух. Александр перестал стрелять, выдернул из нагрудного кармана пиджака усик микрофона:
— Я в узле второй степени, просчитайте масштабы корректировки.
Что ответили Фадееву неизвестные абоненты, Панов слышать не мог, да и к речи друга прислушивался лишь краем уха, занятый тем, что происходило вокруг. К тому же понять странные сообщения Александра (это у него рация? откуда? с кем он говорит?..) было трудно, однако эти переговоры дали результаты уже в ближайшие секунды.
— Пятиминутка без последствий мне подходит, — сказал Фадеев.
— Подготовьте линию по невыключенному, объект — Станислав Викторович Панов, тридцать лет. Да, я готов.
В то же мгновение стрельба стихла. Глаза Панова на короткое время перестали видеть, будто его окунули в подземелье или небо закрыли сплошные тучи. Затем солнце засияло вновь, и Фадеев вылез из-под машины, протягивая руку Станиславу.
— Шевелись, у нас всего пять минут.
Панов выбрался из-под «вольво», огляделся, не веря глазам. Ни одного из молодых людей в черном вблизи стоянки не было видно, будто они испарились за несколько секунд. Не заметил Панов и следов перестрелки, хотя помнил шлепки пуль в корпуса машин и грохот взрывающихся стекол. По территории спорткомплекса спокойно шли по своим делам люди, не обращая внимания на озиравшегося Панова и сосредоточенного Фадеева, и эта их будничная целеустремленность подействовала на Станислава сильнее всего.
— Саша, что происходит? — прошептал он.
— Идем. — Фадеев сел в «фиат» Панова, включил двигатель. — Скоро все узнаешь.
Они выехали с территории ЦСКА на Ленинградский проспект и направились к центру города, затем свернули на Беговую.
— Ты же говорил, что отдал машину в ремонт, — пробормотал Панов.
— Ты это точно помнишь? — с любопытством посмотрел на него Фадеев.
— Издеваешься? — рассердился Станислав. — Ты же сам сказал полчаса назад…
— За это время кое-что изменилось. Неужели не заметил?
Панов задумался. За последние полтора часа на него свалилось столько необычных известий, таинственных происшествий и переживаний, что голова шла кругом и отказывалась работать.
— Когда мы сидели под машиной, мне показалось…
— Ну-ну?
— Показалось, что резко стемнело… а на небе — ни облачка… и эти ребята в черном исчезли…
