Р. Лафферти - Сборник рассказов
Ее пение потрясло меня, пробудив сильные чувства, которые я испытал впервые в жизни.
Она вернулась к клетке.
— Ты была чудесна, Маргарет, — сказал я.
— Я всегда чудесна, когда пою за ужин. Я менее чудесна в те редкие моменты, когда хорошо накормлена. Но ты счастлив, дружок?
— Я почти уже был таким, пока не услышал твое пение. Теперь я охвачен грустью и тоской. Маргарет, ты меня очаровала.
— Ты мне тоже нравишься, слизень. Ты мой приятель. Ну не смешно ли, что единственный мой приятель во всем мире, — слизень. Хотя если бы ты видел некоторых из парней, за которыми я была замужем… Малыш! Не буду обижать тебя, называя их слизняками. Увы, мне пора. Увидимся завтра ночью, если они оставят нас обоих.
Проблема встала в полный рост. Мне необходимо установить контроль над окружением, и немедленно. Иначе как мне домогаться Маргарет?
Я знал, что сердцем этого заведения был ни бар, ни развлечения внутри, ни кухня, ни танцы. Центром предприятия являлось казино. В нем были деньги, которые имели значение; все остальное — не более чем гарнир.
Я попросил перенести меня в игровые залы.
Я ожидал столкнуться с чрезмерной сложностью здесь, где клиенты трудились ради своих прибылей и убытков. Вместо этого я увидел почти удивительную простоту. Все игры основывались на системе чисел первого вида. И впрямь, вся жизнь на планете Флорида казалась основанной на числах первого вида.
В настоящее время это простой факт, что числа первого вида не несут в себе собственное предсказание. Также не было людей, даже владеющих основным принципом предсказания, который перекрывает самое начало серий второго вида.
Эти люди действительно рисковали суммами — символом их процветания — вслепую, не зная точно, выиграют они или проиграют. Они выбирали номера, основываясь на предчувствии или случайным образом, без гарантии выигрыша. Они выбирали отверстие для шарика, чтобы попасть, абсолютно не представляя, было ли это правильное отверстие.
Не припоминаю, чтобы был когда-нибудь так удивлен в своей жизни.
Однако здесь крылась благоприятная возможность установить контроль над окружением.
Я начал играть. Как правило, я наблюдал партию-другую, чтобы разобраться в происходящем. Потом я играл несколько раз… столько, столько требовалось, чтобы выпотрошить крупье.
Я переходил от игры к игре. Когда у заведения кончились деньги, разозленный Блэкджек закрыл казино.
Потом мы играли в покер: я, он и еще несколько человек. Это оказалось еще проще. Внезапно я осознал, что люди-личинки могли видеть в каждый момент времени только одну сторону карт.
Я играл и выигрывал.
Теперь я владел казино, и все эти люди уже работали на меня. Билли Вилкинс тоже играл с нами, и очень скоро я стал владельцем „Рептильего ранчо“.
К исходу ночи я владел гоночным треком, прибрежным отелем и театром в городе под названием Нью-Йорк.
Я установил контроль над окружением в достаточной степени для достижения моей цели.
Позже. Наступили золотые деньки. Я увеличивал свой контроль и помогал друзьям.
Я нанял хорошего врача для моего друга и соседа по клетке питона, и теперь он получал лечение от несварения. Я купил яркий спортивный кар для моего друга Юстаса, импортировав машину из какого-то далека под названием Италия. И я завалил Маргарет норкой, потому что она зациклилась на мехе этих таинственных животных. Она обожала драпироваться в мех, пошитый в форме шубок, пальто, мантий, накидок и горжеток, хотя погода в действительности не требовала этого.
Теперь я владел несколькими банками, железной дорогой, авиакомпанией и казино где-то на Гавайях.
— Ты теперь важная персона, — говорила Маргарет. — Тебе следует одеваться лучше. Или ты одет? Никогда не знала, что на тебе — одежда, а что — продолжение тебя. Хотя я узнала, где у тебя голова. Думаю, мы должны пожениться в мае. Жениться в июне так банально. Просто представь меня будущей миссис Джордж Альберт Лерой Эллери Макинтош! Знаешь, мы стали настоящим событием. А ты знаешь, что вышли три твои биографии: „Растущий слизень“, „Удар извне“, и „Скрытая сторона слизня, что она предвещает“? Губернатор пригласил нас завтра на обед. Я очень хочу, чтобы ты научился есть. Если бы ты не был таким милым, то вызывал бы мурашки. Я всегда говорила, нет ничего предосудительного в женатом мужчине или слизне с деньгами. Он — яркая демонстрация предусмотрительности девушки. Знаешь, ты должен сдать анализ крови. Лучше всего завтра. В тебе есть кровь?
— Есть, но, естественно, другого цвета и вязкости. Но я могу временно их изменить. И она даст отрицательную реакцию во всех тестах.
Маргарет задумалась.
— Они все завидуют мне. Они говорят, что никогда бы не вышли бы замуж за слизня. Они подразумевают, что не смогли бы. Нужно ли тебе таскать этот жестяной шар все время с собой?
— Да. Это моя коммуникационная сфера. В нее я записываю свои мысли. Без нее я буду потерян.
— О, что-то вроде дневника. Как чудно.
Да, это были золотые деньки. Личинки предстали передо мной в новом свете, ибо Маргарет была тоже личинкой. Тем не менее она выглядела не такой незавершенной, как остальные. Хотя и лишенная естественного внешнего покрытия, она все же не выглядела только что выползшей из-под камня. Очень привлекательная девушка. И она заботилась обо мне.
Чего еще я мог пожелать? Я был богат. Уважаем. Я контролировал окружение. Мог помогать друзьям, которых нажил невероятное количество.
Более того, моя старая болезнь космическая неспособность оставила меня. Никогда в жизни я не чувствовал себя лучше. Ах, золотые деньки, текущие друг за другом как сладкий сон. И скоро я женюсь.
IVНо внезапно все изменилось. Как на планете Гекуба, где разгар лета сменяется мертвенностью зимы за считанные минуты, — на погибель многих путешественников. Так и здесь. Мой мир под угрозой!
Зашаталось все, что я создал. Я буду сражаться. Буду драться. Найму адвокатов, лучших на планете. Пока я не побежден. Но я под угрозой.
Позже. Возможно, это конец. Апелляционный суд вынес решение. Слизень не может владеть имуществом во Флориде. Слизень не юридическое лицо.
Естественно, я не лицо. Никогда не претендовал им быть. Но я личность. Я еще поборюсь за свои права.
Позже. Я потерял все. Последняя апелляция отклонена. По определению я теперь животное неопределенного происхождения, и моя собственность целиком отчуждена от меня.
Я подготовил красноречивую апелляцию — и она здорово всех растрогала. В их глазах стояли слезы. Но их челюсти сводило от жадности. Их толкала личная заинтересованность ободрать меня как липку. Каждый откусит понемногу.
