Роберт Фреза - Синдром МакЛендона
— Хм, здесь и впрямь требуются по меньшей мере двое, чтобы заставить эту консервную банку работать. Вы не думали поставить корабль на текущий ремонт? — спросила она, не прерывая предстартовой подготовки.
— Мы даже думали устроить капремонт. На самом же деле давным-давно нужно разобрать все, что есть, и провести полную модернизацию
— И?
Я пожал плечами:
— Дэви Ллойд едва успевает расплачиваться за обслуживание и выплачивать взносы по закладной.
— Ясно. А что будет, если доходы и вовсе сравняются с расходами?
— Думаю, рано или поздно сломается что-нибудь такое, что Деви не сможет починить. Надеюсь, тогда у меня уже будет новый корабль.
— Ого! — Она запустила программу проверки исправности оборудования. — Кен, мне вовсе не хочется придираться, но, судя по твоим словам, тут все скреплено картонными заклепками и жевательной резинкой. Я не очень уверена, но, кажется, ваш глушитель вибрации работает не совсем хорошо. Мне проверить его?
— Разумеется. Может быть, ты и права. Мы его разберем, когда выйдем с орбиты. Похоже, когда Берни уходил, все индикаторы горели зеленым. Сейчас пока ничего не краснеет, да и стандартные параметры он нигде вроде бы не менял. Ты видела Берни?
— Чуть-чуть. Он мне напомнил тощего Санчо Пансу. Он очень торопился покинуть мостик.
— Берни, по прозвищу Бо-бо, — самый настоящий ипохондрик. Он собирает всевозможные панацеи, чтобы лечить разные воображаемые недомогания. Даже друзья считают его психоневротиком, поэтому нетрудно представить, что думают о нем в экипаже. Обычно у него столько воображаемых болезней, что, мне кажется, ему нелегко будет заболеть чем-нибудь настоящим.
— Наверное, кто-то что-то ему ляпнул мимоходом, потому что, когда он выскакивал отсюда, на нем была стерильная повязка и резиновые перчатки. — Она проверила уровень выхода энергии. — А вы здесь каким-нибудь спортом занимаетесь?
— Как придется. Трюм номер один пустой, а он имеет как раз те же размеры, что и корт для ракетбола. Ты играешь?
— Немного — призналась она.
— Хорошо. Давай постучим немножко после того, как сменимся и рассуем твои вещи по углам. Посмотри-ка, если на этом индикаторе появляется такая штука, тебе надо делать не так, а вот так. Ага, вот этого-то мы и должны ожидать. Да, мне следует предупредить тебя — по воскресеньям мы обедаем вместе.
В знак признательности она отсалютовала мне указательным пальцем, и шрам ее ярко вспыхнул.
— Я давно хотел спросить про твой шрам. Где ты?…
— Это была большая рыба. Шрам у меня появился раньше, чем Маклендон, если ты об этом хотел спросить.
— Кажется, с моей стороны нетактично было заводить такой разговор. Рыба?
Она заметно напряглась, но тут же расслабилась.
— Несколько лет назад я выполняла небольшую работку для журнала путешествий. Я уговорила их дать мне заказ на разворот, посвященный ночной охоте с гарпуном на рыбу.
— Очень интересно. Я и не думал, что тебе нравится море, — пропел я, желая выудить подробности.
Она посмотрела на меня и улыбнулась:
— По-видимому, я загубила свою литературную карьеру, неправильно начав.
— Как так? — спросил я, с удовольствием заглотив наживку.
— Как-то раз, в одну страшную штормовую ночь, мне повстречалась акула… — начала она.
У меня по телу побежали мурашки. Был у меня один двоюродный братец, который жил неподалеку, так он очень любил разные байки. Когда мне было двенадцать, он уехал в Люксембург и только это, вероятно, спасло ему жизнь и удержало меня от вступления на стезю порока в самом нежном возрасте.
Она выпрямилась и передала мне управление.
— Знаешь, Кен, жалко, что ты не видишь, как мускулы твоего лица иногда словно застывают. Тем не менее, кажется, мне действительно понравится здесь у вас. У меня с собой немного шоколадных печенюшек — не хочешь перекусить?
Большая часть первой недели прошла спокойно, во всяком случае, в том, что касалось Катарины. Мы не торопясь направлялись к точке прыжка к Новой Бразилии. Самой большой проблемой оказалась еда — синдром Маклендона не прощал ошибок. Мясо, молочные продукты, да и почти все остальное либо причиняло ей жуткие колики, либо оказывалось на полу. Ее тошнило даже от чуть-чуть переспелых фруктов. Я искренне сочувствовал девушке — когда я находил в холодильнике недоеденный Розали саморазогревающийся обед, он оказывал на меня примерно такое же действие.
К счастью, Катарина прихватила с собой чуть ли не сотню кило своих собственных продуктов — в основном это было шоколадное печенье и жидко-протеиновое диетическое питание «Молоко леопарда», так что, прибавляя к этому овощи и фрукты, которые имелись на борту, она могла продержаться довольно долгое время. Я же привык готовить себе сам, так что мы справлялись. К тому же она была вполне приятной компанией. Я быстро усвоил, как здорово иметь на борту человека, с которым можно обсудить разные важные вопросы — например, поговорить о динозаврах, тем более что после полугода с О'Дей я запросто мог примириться с вампиршей, которая принимает душ каждый день.
Воскресный обед был ее первой настоящей встречей со всем экипажем. В жилом отсеке у Дэви Ллойда и Берни гостиная немного побольше, чем у всех остальных, так что мы могли опустить с потолка стол достаточных размеров, чтобы всем хватило места. Как обычно, мне выпало готовить, и я решил приготовить спагетти. Катарина могла справиться со своей порцией без всяких приправ, добавив только немного растительного масла, а для остальных я смешал сливочный соус с базиликом. К этому я прибавил свежего хлеба и немного салата и пару бутылок вина мерло.
Макхью несла вахту. Катарина хотела предложить ей поменяться, и мне пришлось объяснять, что Аннали обычно не желает обедать со всеми.
Оставшиеся пятеро, собравшись за столом, почему-то были более взвинченны, чем обычно. Я-то думал, что без О'Дей будет потише, но Аннали успела походя затеять с Розали пару-тройку шумных, визгливых свар, и Берни жался по углам, как побитая собака.
Вообще— то Бо-бо вел себя вовсе не так мерзко, как обычно. Он только раз отважился коснуться Катарины рукой в резиновой перчатке и даже не стал ничего говорить, когда она случайно задела его яйцевидную голову. Даже Вайма Джин Спунер, бывшая самой веселой душой на борту, выглядела так, словно только что проревела всю ночь, хотя Фридо сохранял привычный мирный вид.
При сложившихся обстоятельствах обед прошел более чем неловко. Твердобокий, Бо-бо и Дайкстра сосредоточенно жевали, избегая встречаться друг с другом взглядом. Вайма Джин едва клевала свою порцию, чего с лихвой хватило бы, чтобы я разочаровался в своих кулинарных способностях. Один Фридо старательно трудился, чтобы поддерживать разговор; он в основном высказывался о себе, обращаясь к Катарине.
