Михаил Клименко - Отчего бывает радуга
- Погасите свет! Друзья мои! - негромко обратился он к своим сообщникам. - Законы природы вступили в силу. Во тьме спасительной пусть совершается правосудие природы. Пусть торжествует!..
Несмотря на легкий шум в вершинах деревьев, в лесу было удивительно тихо, наверное, потому, что ветер пролетал только над лесом. Светившиеся сплошь тем или иным светом - словно то были мятущиеся рои пламенных насекомых, в целом образующих нечто вроде подвижных человеческих фигур, неизвестные личности уже со всех четырех сторон стягивались к нам.
Нас на мгновение осветили тремя фонариками. Семеро шли с четырех сторон, медленно приближались к нам.
- Погасить! - негромко скомандовал буро-фиолетовый. - Вита, а что это у них за ящики?
- Это этюдники, - ответил Жилятков. - Там у них мазня, кисти и краски...
В его как будто бы пустых, легкомысленных словах слышалось что-то безысходно жуткое, как будто все было предрешено. Все они были абсолютно уверены в успехе своей операции. Но они и боялись. Боялись себя. И как истинные, наглые трусы пытались черное дело превратить в пошлое паясничанье. И буро-фиолетовый говорил, гипнотизируя себя и своих сообщников. Своими полунамеками грязно-фиолетовый пытался нагнать на нас страху и деморализовать нас, а своих сообщников распалить.
Мне было ясно, что все эти субъекты ниготкового цвета оказались в остинском лесу совсем не случайно. И может быть, Жилятков из города приехал в одной с нами электричке и дал им об этом знать. Удобным обстоятельством, очевидно, решено было воспользоваться: ночь, глухой лес, нас всего двое... Большинство из них были уже подвыпившие. То-то у пятерых ниготковый и околониготковый цвета были так искажены винными парами.
- Что они делают? - шепотом спросил Вадим.
- Подходят... чтоб учинить физическую расправу.
- Надо убежать. Чего ждать?
- Собака только и ждет, чтоб от нее начали убегать... Они вооружены, может быть.
- Ну и видишь ты нас, Константин Дымкин? - спросил буро-фиолетовый.
- Говори с ним вместо меня, - шепнул я Вадиму.
- Нет, не вижу, - громко ответил Вадим. - Темно, хоть глаз выколи.
Они все стояли вокруг нас, шагах в десяти по кругу.
- Значит, Костя, нашлись такие, которые мешают тебе жить? Мне надо знать... И чтоб я больше не возвращался к этому вопросу.
Пока он это говорил, я по возможности беззвучно и быстро подскочил к одному из злодеев. Неслышно, едва дыша, я стоял около глинисто-терракотового типа. Я видел его бессмысленное, словно бы пробковое, лицо, пусто глядящие во тьму глаза.
- Да нет, никто мне жить не мешает, - недолго думая, ответил Вадим на вопрос буро-фиолетового. - Что, я вам это говорил, что ли? Когда я вам это говорил?
- Если ты задашь мне еще хотя бы один вопрос...
- Хорошо, я не буду спрашивать, - сказал Вадим.
- У тебя что-то произошло с глазами, - сказал буро-фиолетовый. - Ты видишь какой-то там цвет... Назови людей, которых ты видел. Ты их знаешь?
Пока они перебросились этими фразами, я присел около глинисто-терракотового типа, едва державшего свой фонарик в обвисшей, расслабленной руке. Я осторожно, двумя пальцами взял фонарик за рефлектор и несильно дернул вниз. Фонарик оказался у меня в руке. Тип сразу же нагнулся и стал шарить в траве, едва слышно, злобно ругаясь.
А я был уже около обладателя второго фонарика. Момент был удачен. В первое мгновение кирпично-оранжевый негодяй даже не заметил, что лишился фонарика. Когда он, словно что-то вынюхивая в траве, высоко поднимая руки с растопыренными пальцами, заметался на четвереньках, я стоял уже около третьего, ярко-каштанового типа. Этот желчно, по-мефистофельски чему-то улыбался.
- Значит, - спросил буро-фиолетовый, - ты ясновидением не обладаешь?
- Да какое там ясновидение! - сказал Вадим.
В это мгновение я дернул фонарик.
- Вырвали! Вырвали!.. - растерянно запричитал каштановый. В полнейшей тьме ничего не видя, расставив руки, он пытался кого-то поймать.
- Свет!! - яростно потребовал буро-фиолетовый. Недалеко передо мной вспыхнул ослепительный свет. Луч был направлен в ту сторону, откуда только что доносился голос Вадима. Оказывается, у злоумышленников был четвертый фонарик.
Ни мгновения не раздумывая, я подскочил к слепящему пятну и тем фонариком, который только что оказался в моей руке, нанес удар по этому единственному источнику света.
Стало темно.
- А, прохиндей! - рявкнул буро-фиолетовый. - Ловите их! Но поменьше шуму, балбесы!
Они носились, расставив руки, натыкались друг на друга, налетали на кусты и деревья.
Я бросился к Вадиму, побежал следом за ним.
- Догнать и поймать! - громко, по-адмиральски распорядился буро-фиолетовый.
- Вадим! - крикнул я. - Не двигайся! Я иду к тебе!
- А-а!! - взревел буро-фиолетовый. - Эта бестия здесь! - Широко раскрыв глаза, подняв лицо кверху, быстрыми прыжками из стороны в сторону он бросился ко мне. Он бежал, широко расставив руки, слегка откинув их назад. Чуть отступив и тут же выпрямившись, я, словно тореадор, пропустил разъяренного быка мимо.
Он пробежал метров десять и резко остановился, поводя головой. Мне было не до него.
Я бросился к Вадиму. Там сшибались, хватали друг друга сообщники буро-фиолетового.
- Поймали! - крикнул Жилятков. - А-а... теперь не уйдешь!..
Вадима схватили. Я видел, что двое держали его и, кажется, пытались связать. Странно, нелепо выглядят люди в темноте - движения, жесты такие, словно все происходит во сне. И все потому, что ориентируются только на слух.
Двое держали Вадима, остальные искали меня.
Рядом со мной буро-фиолетовый, ярясь, тщетно пытался оторвать переломленный, державшийся лишь на крепких волокнах ствол небольшой березки. Он терзал ее, и из волокон дугами и искрами летел голубой и ультрамариновый свет.
Я на три шага подошел к нему ближе и напевно, вызывающе протянул:
- Фигаро здесь, Фигаро там!
На ходу разгибаясь, он от сломанной березки ринулся ко мне.
Я на полшага отступил влево.
Вытянув вперед руки, преследователь пробежал мимо.
- Фигаро здесь, Фигаро там.
- Ко мне, на помощь! - от вскипевшей злобы теряя голос, хриплым басом закричал он.
Он трусцой подбежал ко мне и бессмысленными мутно-молочными глазами глядел перед собой. Он тяжело дышал.
Его сообщники бегали вокруг нас. Я внимательно следил за ними.
Он стоял и слушал. И неизвестно, что мог услышать, потому что вокруг бурно носилась его компания, а вверху шумел ветер. Я отлично видел черты его лица. И теперь начинал догадываться, чья это физиономия. Конечно, сразу я его узнать не мог: ведь я видел в темноте не отраженный от лица свет, а только излучаемый, так что рисунок, черты лица были отличными от обычных - здесь все зависело не только от психического состояния, но и от мускульных, мимических напряжений лица, от характерных особенностей скелетного строения...
