Н Шитова - Уникум
и никакого бекона...
Когда Егор расставил обувь, повесил пальто брата и свою куртку и прошел к себе, дверь комнаты Родиона оказалась плотно притворенной, а из-за нее не доносилось ни звука. Зажравшийся злыдень, отведя душу, уже изволил почивать.
Глава 4. Проблема сменить штанишки.
Члены Совета Гильдии расходились медленно и неохотно. Не наговорившись наверху, в зале заседаний, они долго толпились в вестибюле, орали, спорили, перебивая друг друга.
Творческие люди, черт их дери.
Хотя непонятно, ради чего стоило так шуметь, ведь разномастная компания была единодушна в главном: Родион Березин есть элемент исключительно вредный. Если и не для общества в целом, то уж для славной Гильдии точно.
До конторки Андрея доносились сумбурные выкрики с лестницы, отдельные горячие реплики и нестройный, но весьма агрессивный гул. Главные чародеи всея Руси на чем свет стоит поносили наглеца Березина, размахивали руками и угрожали всерьез взяться за своего нахального недруга.
Андрей не мог дождаться, когда же, наконец, вся эта братия вытечет из здания наружу и растворится в тумане. Казалось, это будет длиться вечно, и в конце концов эти бабки и дядьки застрянут здесь на всю ночь.
Некоторые подходили к конторке, выражали Андрею свое сочувствие, возмущались, советовали немедленно подать на Березина в суд за оскорбление действием и предлагали свои варианты суммы, которую следовало в этом случае потребовать в качестве компенсации за моральный ущерб.
Андрей вежливо кивал, глотал ярость, комком застревающую в горле, и сквозь зубы благодарил за участие. Ему не проходилось притворяться оскорбленным, душа его кипела от унижения.
Чего Андрей никак не мог предвидеть, так это собственного конфуза. Последний раз он наделал в штаны лет тридцать назад, будучи в нежном детсадовском возрасте... Проделка фокусника Березина оказалась для него совершенно неожиданной. За те месяцы, которые Андрей провел при Гильдии, он не пропустил практически ни одного публичного сеанса модного телекинетика, но так и не выяснил до конца, какие хитрые штучки способен творить этот молодой парень.
Конечно, можно было бы предположить, что человек, управляющий электромагнитными полями, сможет заставить сократиться или раслабиться мышечные ткани человеческого организма. Но у Андрея не было времени для таких гипотез. Познание вожделеного объекта пошло непредсказуемым эмпирическим путем, и первый результат был ощутим, сыроват и слегка вонюч. Андрей лишь тогда понял, что происходит, когда горячая струя потекла по ногам.
После того, как прошло изумление, первым желанием Андрея было несмотря ни на что вцепиться в фокусника и научить его кое-чему... Едва сдержался.
Андрей старался заглушить досаду. Ладно бы еще от столь тяжкого испытания была бы практическая польза... А так - ничего, кроме стыда, горечи и яростного желания стереть Березина в порошок.
Но все же, несмотря ни на что, кучерявый наглец оставался твердой валютой, которой не грех было обзавестись. Такие ребята не только на дороге не валяются, они нигде не валяются... Вот только возможно ли приручить такого строптивца? Если это вообще возможно, то дано не всякому. Джан Серафимович точно свою вставную челюсть обломает...
Пока в вестибюле без толку толпился народ, а к бедрам прилипли мокрые брюки, ни о каких дельных размышлениях и речи быть не могло. Андрей рассеянно прощался с покидающими вестибюль кудесниками и нетерпеливо сучил ногами, ерзая на стуле: очень хотелось переодеться.
Увидев, как к конторке направляется Кошарский, неторопливо вышагивая по вестибюлю, Андрей призвал на помощь все свое благоразумие.
За время своей верной службы в чародейском гадюшнике Андрей люто возненавидел этого чванливого бездаря. Кошарский всплыл и прославился на ерунде. По части природных талантов председатель не годился и в подметки некоторым из рядовых членов Гильдии, например, умнице Марьяну, но своей жесткой дланью Кошарский держал в узде довольно многочисленный коллектив и заставлял послушных соратников пахать на себя и на особ, приближенных к своей персоне.
Не то чтобы Андрей завидовал статусу Кошарского... Он не желал бы занять его место, потому что не представлял себя во главе официального учреждения. Андрей не собирался быть на виду, по крайней мере в обозримом будущем. Даже в случае успешного развития событий Андрей не планировал приучать широкую публику к себе. Роль серого кардинала, тайной, но сильной руки всегда прельщала Андрея больше, чем всесторонний выпендреж Кошарского.
Между тем, вид у стареющего, но ухоженного и во всем следящего за собой человека был очень даже ничего. Но самодовольство этого преуспевающего дядечки и его вкрадчивый, чрезмерно дружелюбный тон добренького барина просто выводили Андрея из себя.
И теперь любезничать с ним и обсуждать свое плачевное положение - еще одна пытка этой проклятой ночи...
- Все разошлись, Андрюша, я последний, - ласково проговорил Кошарский, остановившись около конторки.
Так Кошарский обращался не только к Андрею. Прочий подсобный персонал своего небольшого ведомства председатель также знал по именам, и вообще он был известен близостью к народу, никогда не забывал спросить служащих о здоровье родителей и школьных успехах детей. Кому-то это, возможно, было по душе. Но Андрею повышенное внимание чужого человека было не нужно, особенно учитывая его нынешнее положение.
- Хорошо, проверим систему, - отозвался Андрей, выставил рычажки на пульте охранной сигнализации, проверил включение и, убедившись, что цепь замыкается нормально, взглянул на Кошарского. - Все в порядке, Джан Серафимович. До свидания.
Но Кошарский не собирался удаляться. Он привалился к окошечку конторки, опираясь плечом на стену и воззрился на Андрея из-под полей своей модной шляпы.
- Тебе сегодня досталось, дружок, - мягко сказал он, покачивая головой.
- Ничего, Джан Серафимович, - вздохнул Андрей, стиснув зубы. - Работа такая, все бывает.
- Я подумаю, как впредь обеспечить тебе и твоим коллегам достойную компенсацию за подобные происшествия. Ведь это форменная производственная травма, не только физическая, но и моральная, разумеется...
Андрей едва сдержался, чтобы не зарычать в ответ.
Кошарский все стоял рядом с окошечком конторки, и его рука в перчатке слегка постукивала по стеклу.
- Мне пора сдавать здание под охрану, - угрюмо заявил Андрей. - Или вы что-то еще хотите мне сказать?
- Да есть у меня к тебе дельце, дружок, - протянул Кошарский, пристально взглянул на Андрея и обеспокоенно уточнил: - Ты только расстроен, Андрюша, или тебе еще к тому же и нездоровится?
