Антон Платов - Замок в ничейных землях
На том же холме Гюндебальд покинул нас, и продолжил свой путь на юг уже в сопровождении Белого Рыцаря. Он ничего не говорил мне о своих делах в этом диком краю, и я не решался спросить у него, следует ли он какой-то своей цели, или действительно путешествует лишь с тем, чтобы проводить меня. Был сэр Риг неразговорчив, и даже казался мне печальным; большую часть времени мы ехали молча, и лишь иногда коротали время в беседах. На третий или четвертый день нашего пути, то ли заражаясь его настроением, то ли поддаваясь мрачности пустынных лесов, через которые вела нас большая дорога, я стал вдруг тревожиться и ждать беды.
Беда случилась, когда мы свернули с тракта на запад, - сэр Риг сказал, что мы достаточно удалились от границ Летней Страны и теперь путь в Ничейные Земли лежит в закатной стороне. Мы покинули тракт, и несколько часов уже двигались по едва приметной тропинке, когда лес расступился, открывая небольшую поляну.
Нас уже ждали. Благородный Логи из Свартбери стоял посреди поляны, облаченный в полный боевой доспех и покрытый черным плащом. Руки его в латных рукавицах лежали на рукояти воткнутого в землю меча. Рядом с Черным Рыцарем полукругом стояли его люди: оруженосцы и несколько рыцарей.
- Приветствие благородным путникам, - произнес Логи.
- Приветствие и тебе, - спокойно отвечал ему Риг. Я молчал.
Сэр Риг спешился и пошел к Черному Рыцарю. Словно окаменев, смотрел я на встречу двух воинов. Слова вызова прозвучали без угрозы, без неприязни, как ритуальные фразы:
- Тебе не пройти, Рыцарь Света.
- Тебе не сдержать меня, Рыцарь Тьмы.
Они готовились к бою так, как готовятся к священнодействию: спокойно, без спешки, с торжественностью на лицах. Мне вдруг показалось даже, что они похожи друг на друга...
Я тоже сошел с коня и, положив ладонь на рукоять меча, шагнул к Белому Рыцарю, Рыцарю Света.
- Сэр Риг, - сказал я. - Противников твоих много, а ты один. Позволь мне обнажить меч вместе с тобой.
Он покачал головой.
Тогда заговорил Логи:
- Уйди, сэр Арадар, Красный Рыцарь, это лишь наш бой - время твоей битвы придет, когда ты узнаешь твоего противника.
- Логи прав, - сказал Риг. - Твое время в этой Игре еще не пришло. Уйди прочь, сэр Арадар, Рыцарь Дороги.
Я сделал шаг назад.
- Тьма против Света, Дорога против Мертвой Головы! - воскликнул Логи, поднимая меч. - Во славу Владыки Павших!
- Во славу Отца Живых! - Риг назвал другое имя того же бога, освобождая свой клинок от ножен.
Я отступил еще на шаг, чувствуя, как наливается Силой пространство вокруг двух рыцарей, и только тут понял, что они наградили меня именем, и сделали это вместе. Красный Рыцарь, Рыцарь Дороги...
Первый удар стали о сталь звонким громом раздался над лесной поляной. Они дрались на равных, и я восхитился бы их искусству, если б не был так заворожен сражением.
Оно было недолгим. Я услышал, как рядом со мной судорожно втянул воздух оруженосец Рига, когда меч Черного Рыцаря проломил шлем Рыцаря Света, и увидел, как оружие Рига перерубает ключицу Логи и наискось, от основания шеи, рассекает его грудь...
...И все стихло. Тишина пала такая, что я вдруг услышал, как звенит Сила, освобожденная смертью двух воинов.
Воздух словно загустел и давил на виски; это было почти... почти больно... Сила сковала меня, в струну вытянув каждый мускул, и я лишь молча наблюдал, как люди из свиты Логи уносят его мертвое тело...
Прошло какое-то время, и вдруг откуда-то извне поля моего зрения, скованного Силой, вышел мальчишка, оруженосец сэра Рига. Весь какой-то ломкий, с длинными светлыми волосами, в легкой, грубой работы кольчужке и с боевым ножом у бедра, он выглядел пародией на рыцаря. Но на лице у него было горе, и слезы дрожали в глазах, готовые пролиться от неосторожного движения головы...
С трудом раздвигая налитый Силой воздух, я сделал шаг и повернулся к нему.
Мальчишка подошел ко мне, и вдруг упал на колени.
- Сэр Арадар... - он все-таки не сдержался, зажмурился на мгновение, и слезы выкатились из глаз, проложив две влажные дорожки по его щекам. - Сэр Риг... он... так хотел... Сэр Арадар из Каэр-на-Вран, я, Арни из Ховарда, прошу посвящения.
Я удивился бы, если бы звон Силы вокруг и внутри меня не заглушал бы все остальное. Мальчишка просил посвящения в рыцари - его учитель погиб только что, на наших глазах.
Я подумал, что не имею никакого права провести этот обряд - у нас, на Севере, все совсем иначе; я сам не был посвящен в рыцари по обычаям Летней Страны...
И вдруг я подумал, что Риг и Логи вместе нарекли меня Красным Рыцарем, Рыцарем Дороги... Я понял тогда: они знали, что погибнут оба...
"Обряд суть лишь внешнее отражение того, что происходит на самом деле", - вспомнил я вдруг слова колдуна Рату.
- Да, Арни, - сказал я мальчишке.
Я повернулся и медленно пошел, преодолевая напряжение Силы, к месту боя. Я нагнулся и взял из мертвых рук Рига его меч. Я вернулся назад.
Мальчишка по-прежнему стоял на коленях.
Я всмотрелся в его лицо: он был совсем молод, на несколько лет моложе Дэна, но та печаль и то благородство, что видел я на лице Рига, уже коснулись его.
- Арни-оруженосец, - сказал я, поднимая меч Рига над его головой, готов ли ты принять тяготы, что сулит рыцарский меч? - я импровизировал на ходу, не зная подробностей настоящего ритуала посвящения.
- Готов, - шепотом ответил мальчишка.
- Тогда, во имя Того, Кто Ведет, встань, сэр Арни из Ховарда... Белый Рыцарь.
И я коснулся мечом Рига его плеча. Арни вздрогнул, и я сам почувствовал, как по клинку стекает в мальчишку разлитая в воздухе Сила.
Звон прекратился. Сила ушла.
...Новый Белый Рыцарь поднялся на ноги, пошатнулся на миг, выпрямился, взглянул мне в глаза.
Коротким движением я перебросил меч Рига так, что клинок оказался лежащим на двух моих ладонях. Я протянул его мальчику. Нет, не мальчику Рыцарю Света.
Он принял меч двумя руками, поцеловал клинок и поклонился мне, коснувшись руками с мечом земли...
Он ушел в лес по дороге, которой пришел вместе с Ригом; ушел, не обернувшись - быть может, боялся расплакаться, быть может - потерять решимость.
...А потом мне показалось, что мир поворачивается, что самое время ломается, рвется пополам, обращаясь в собственное отражение, и Сила вновь наполняет пространство - Сила, отраженная в себе самой. Из-за деревьев с противоположного конца поляны вышел другой мальчишка - с черными, как смоль, волосами, в черных сапогах, штанах и куртке. На вытянутых руках он нес перед собой меч. Я замер.
И словно отражение Арни, он опустился передо мной на колени. Я вздрогнул: злая усмешка была на его лице. Он смеялся - надо мной, над слезами Арни, над рыцарями, что только что покинули этот мир... Я зарубил бы его, не задумываясь о том, что передо мною ребенок, если бы наследственный дар читать людей по их лицам не сказал бы мне: прежде всего он смеется над самим собой. И как слезы на лице Арни, усмешка на лице этого оруженосца была таким же выражением его силы... и его слабости.
