Лариса Чурбанова - Пансионат Гоблинов
-- Нельзя несправедливость пускать по свету гулять. На нее зло, обида нарастет - как ком снежный будет.
-- Так что же такое прайсмастер? - перевела разговор в другое русло Вилена. - Как я уже поняла, вот он, - осторожно кивнула она в сторону корзиночки, с лежащим в ней камнем. - Только для чего он - простите - не догадалась.
Дедок заметно обрадовался такому вопросу и, воодушевившись, стал объяснять:
-- Прайсмастер или Камень Времен - чудодейство древнее и весьма могучее. Ты вот, небось, думаешь, что твой мир, твоя реальность единственные на свете, так?
-- Теперь уже нет, - обведя глазами окружавший ее пейзаж, откликнулась девушка. Вряд ли такое местечко могло существовать на Земле - все тут было совершенно другое.
-- Умная значит, на лету схватываешь, - похвалил ее коротышка. - Реальностей множество и они соединены друг с другом подобно листам в книге. Прайсмастер же эти листы перевертывает, перенося своего хозяина с одного на другой. Тебе повезло, что ты перестала на него жать и остановилась здесь - считай на первой странице. Даже я не знаю, что там - он махнул вдаль своей ручкой, за обложкой. Но это все в нашем времени - в сегодня. Ты ни во вчера ни в завтра не унеслась. Чтобы плыть по Реке Времени - совсем по другому камень настроить надо - тут большая сила нужна, да.
Пауза затягивалась. Вилена была несколько ошарашена открывшейся ей истиной, а дедок видно решил ей дать приходить в себя. Так они и просидели до тех пор, пока багровое светило ни начало погружаться в болотный туман. Стало холоднее и на мохнатых усах старичка и волосах девушки стали оседать мелкие мокрые капельки. Они сверкали и переливались в тающем отблеске света драгоценным разноцветьем: от рубина - до сапфира и изумруда. Тени болотных испарений становились все причудливее и в отсыревшем звуке разносились таинственные звуки наступающей ночи. Дневные существа уходили на покой, оставляя земли, воды и воздух рожденным в ночи. Вилена и моховой дед тоже отправились в пещеру - день для них окончился, покидая их вместе с солнечными лучами, чтобы завтра вернуться новым, юным и румяным, принеся новые хлопоты и открытия.
-2-
Просыпаться рано Вилена не любила. Она так и не вставала до полудня, если бы ее не разбудило невнятное бормотание, заполнившее собою всю пещеру. Девушка открыла глаза, чтобы посмотреть, в чем, собственно дело и тут же зажмурила их снова. По темным стенам, змеясь, бежали бирюзовые блики, делая поверхность на вид такой же ребристой, как песчаное морское дно от игры волн. Свет пульсировал, и казалось, что пещера то сжимается, то снова отступает. Мало того - стены что-то неразборчиво шептали. А посреди всей этой цветомузыки сидел ее старый знакомый - моховой старичок. Он медленно раскачивался в такт набегающим волнам, и его мохнатые уши, раздуваясь, шевелились, делаясь странно похожими на маленькие локаторы. Вилена лежала, боясь пошевелиться и помешать маленькому человечку. Мало-помалу мерный шепот усыпил девушку и второй раз она пробудилась лишь тогда, когда вкусный запах съестного защекотал ее ноздри.
Над очагом приятно булькала аппетитная похлебка. Рядом сидел дедок и помешивал в котелке деревянной ложкой с необыкновенной ручкой. Заметив, что Вилена открыла глаза, он приветливо помахал ей и ласково пригласил:
-- Иди кушать, маленькая женщина. Еда готова.
Девушка не заставила себя долго ждать. Она наскоро пригладила волосы, и не прошло и десяти минут, как она уже сидела у очага и за обе щеки уминала дымящееся варево, чуть не урча от удовольствия. Старичок смотрел на нее с улыбкой. Ему льстило столь явное признание его кулинарных талантов.
Когда Вилена насытилась, она вспомнила о странном происшествии, разбудившем ее ни свет ни заря. Искоса поглядев на своего радушного хозяина, девушка поняла, что ей до смерти хочется узнать, что же это было такое. Может, задавать вопросы в такой ситуации было не самым разумным, но она просто не могла удержаться
-- Почему сегодня утром пещера так странно светилась и шептала? - собравшись с духом выпалила Вилена и уставилась на мохобородого дедка, даже не зная, ответит ли он ей или осерчает за то, что она увидела то что ей не положено.
Слава богу, малютка отреагировал вполне спокойно:
-- Я ведь еще не открыл тебе, кто я, маленькая женщина. Живущие здесь сиваны называет меня Рамбериком-са или Дядюшка Шепота. Когда они много думают, а голова у них пустая - ничего решить не могут, ко мне идут, в пещеру Шепота. А утром, да, говорила пещера, ты правильно видела. Только сегодня я не для кого-то вопрошал, а для себя.
-- А кого вы спрашивали? - опять не удержалась от вопроса девушка, вклиниваясь в плавное повествование своего гостеприимного хозяина. Тот слегка покачал круглой мохнатой головкой, не одобряя ее поспешность и нетерпеливость, но все же ответил:
-- Местные думают, однако, что приходящий сюда, говорит с духами. Не всегда это так, не всегда. Чаще всего все ответы знает наша спящая душа - подсознание. Оно все знает, все помнит. Тому 10 лет ветка за тобой хрустнула. Ты не оглянулся даже, дальше пошел. А его разбуди да спроси - узнаешь, кто за тобой шел, застрелить хотел, да почему передумал. А здесь, вишь, нутро твое сокровенное просыпается, да под потолок улетает, будто и не твое вовсе, а само по себе. Стены то его дальше не пускают, заклятья тут. Стало быть, будто сам себя спрашиваешь, да. Сам себе не поможешь, кто поможет-то? Правда, иногда приходиться духов звать. Но они бывают капризны и раздражительны, лишний раз и беспокоить не захочешь.
Вилена слушала, открыв рот. В голове сразу возникла целая куча вопросов. Их было так много, что она даже не могла выбрать, какой же следует первым. Но ей так и не удалось ничего спросить. У входа в пещеру раздалось осторожное покряхтывание. Дядюшка Шепота и девушка дружно повернули на звук головы. В проеме стояла золоченая фигура. На голове у входящего красовался весьма объемный шлем, по бокам которого, из двух широких рогов торчали пучки длинных переливающихся перьев. Из-под нависающего козырька виднелось смуглое решительное лицо с орлиным носом и черными, свисающими до подбородка усами.
"Гордый тип", - отметила про себя Вилена - глазки то небольшие, а как сверкают. И губы вон ожал в ниточку - видно привык приказывать и ожидает только повиновения".
Пришелец был чуть ниже девушки, но богатые доспехи и гордая осанка предавали ему королевское величие. Одежда же его состояла из весьма искусно скрепленных между собою металлических пластин и дубленой кожи. В руках молодой человек держал что-то завернутое в шелковую ткань. "Приношение духам," - догадалась девушка. - Должно быть моховичок тут не бедствует!"
