Елена Федина - Сердце Малого Льва
С Оливией же вообще была особая история. Она просто впала в депрессию, и это было так неожиданно, что он никак не мог перестроиться и относиться к ней иначе. До сих пор он не замечал в Оливии слабых черт, обычно это она выручала и ругала его и называла его тряпкой.
Случилось это с ней еще в космопорту. Она вдруг вся позеленела и покрылась холодным потом: вспомнила свой Меркурий, аварию, как ее вывозили после этой аварии на Землю. И еще, как назло, объявили прибытие планетолета с Икара. Если бы не дядя Рой, ей бы, наверно, стало плохо.
— Стой, — сказал он властно и взял ее виски в ладони, — закрой глаза.
Так они и простояли минут пять. Льюис впервые видел Олли в таком беспомощном состоянии. Она всегда казалась ему сильной, рациональной и не слишком чувствительной. Он и любил ее за то, что именно этого ему самому не хватало. «Вас бы перемешать», — часто смеялся дядя Рой.
— Пройдет, пройдет, — заверил он, — ну-ка, Олли, возьми себя в руки.
— Мне плохо, меня тошнит, — призналась она.
— Это твой старый стресс и только.
— Дядя Рой! Я не хочу никуда лететь! Я боюсь!
— Не выдумывай. Тебя же отправляют не на Меркурий.
Льюис растерянно хлопал глазами, не зная, чем помочь. Он только подхватил сумку Оливии, которая оказалась весьма тяжелой.
— Лью, — следи за ней, — строго велел дядя Рой.
— Да, конечно.
— Она же у нас еще маленькая!
— Скажешь тоже, — усмехнулась Олли, — я — маленькая!
— Разумеется, — сказал он, — когда ты вырастешь, я тебе об этом сообщу. Всему свой срок.
Он быстро умел привести их в чувство. Обоих. Жаль только, редко появлялся. Вот и сейчас он с ними не летел, и это было обидно. «Когда ты нас найдешь?» — привязывались они к нему, но он отвечал как всегда неопределенно.
Его появление в космопорту тоже было неожиданностью.
— У меня мало времени, ребята, — признался он, — но я вас провожу. Встретимся уже на Пьелле.
Льюис в своих сомнениях и надеждах часто присматривался к нему, определяя, насколько они похожи. К сожалению сходства почти не было. У дяди Роя было узкое, нервное лицо аристократа, даже не слишком мужественное на первый взгляд, подчеркнутое аккуратной бородкой, синие глаза — продолговатые, а не круглые, как у Льюиса, волосы — совсем черные и прямые. Да и сам он никогда ни словом, ни намеком не говорил Льюису, кто он ему на самом деле.
— Дядя Рой, Эдгар Оорл хотел с тобой встретиться, — сообщил Льюис виновато, — понимаешь, я ему всё разболтал. Наверно, у тебя будут неприятности.
— Он не нарочно, — сразу вступилась за него Оливия, хотя сама ругалась, когда узнала, — Лью подумал, что они уже всё знают.
— Что ж, — усмехнулся дядя Рой, — он меня увидит. Когда я этого захочу.
Он был как всегда невозмутим и уверен в себе. Не было в нем ни особого роста, ни мощи, но внутренняя сила чувствовалась во всем: в походке, в голосе, во взгляде, даже в том, как он поворачивал голову.
— Береги Оливию, — напомнил он.
— Конечно, — кивнул Льюис, — он и сам собирался это делать.
— Скажешь тоже, — смутилась Олли, — мне няньки не нужны.
Но оказалось, что нужны. И именно теперь. После старта Льюис разыскал ее в каюте номер 38. Ее соседка куда-то вышла, и это было как нельзя кстати. Каютка была крохотная, по обе стороны узкого прохода располагались две кровати, и закрытые полки над ними. Больше никакой мебели не было. Грузное тело Оливии едва умещалось на матрасе. Она села и свесила толстые ноги, рассеянно ища тапочки.
— Ну, как ты? — спросил он с сочувствием, — не тошнит больше?
— Лью, — посмотрела она совершенно ужасными темными глазами, — мне плохо.
— Ты только не бойся, Олли. Я с тобой. Что ты чувствуешь?
— Ничего. Просто я, кажется, схожу с ума.
— Да ты что? Как это?
— Понимаешь, я закрываю глаза и вижу какие-то уродливые морды! Огромный зал и в нем полно уродов! О, Боже!
— Олли, но мы и летим к уродам.
— Да. Но я же их никогда не видела!
Такой реакции он не ожидал. Если б ей мерещилась авария на Меркурии, это было бы понятно. Но при чем здесь были эти морды? Оливия никогда не отличалась больной фантазией и художественным воображением.
— Это… это твой подсознательный страх, — попытался он как-то объяснить ее состояние.
— Да не боюсь я их! — разозлилась она, — и никогда не боялась. Сама не красавица…
— Ну и не уродина, — сказал он, и, наверно, это было худшее, что он мог сказать.
— Чуть-чуть получше, да? — усмехнулась Оливия, темные глаза блеснули обидой.
Честно говоря, ему было абсолютно все равно, как она выглядит. Красавицей ее назвать было трудно, но чтобы ее успокоить, он готов был и соврать.
— Ты что, Олли, — улыбнулся он, — ты очень даже красивая.
— Издеваешься? — с досадой отвернулась она, — нашел время!
— Почему это? — не сдавался он, — ты красивая девочка. Только еще маленькая. Слышала, что дядя Рой сказал?
— А ты повторяешь как попугай!
— Знаешь, — вздохнул Льюис, — по-моему, тебе надо выпить что-нибудь успокоительное. Давай сходим в медпункт? А хочешь, я сам сбегаю?
— Я не психопатка, — с отчаянием сказала Олли, — и не малое дитя. Я просто вспоминаю то, чего со мной никогда не было. Понимаешь? При чем тут успокоительное?
— При том, что космос спровоцировал… как это… рецидив твоего детского стресса.
— Ты заговорил как профессор, — усмехнулась Олли.
— Я просто не знаю больше, как тебе помочь.
— Никак. Я сама должна понять, что со мной.
Через несколько дней это прошло. Во всяком случае, она больше не жаловалась на свои кошмары. Но что-то в ней все-таки изменилось. Даже ее тяжелая походка из уверенной стала какой-то осторожной, словно крадущейся.
Космоса Олли по-прежнему боялась. Она никогда не ходила с ним на верхние палубы смотреть звезды. Зато Льюис готов был сутками торчать у экранов, как будто там и было его настоящее место. Звезды не двигались, но корабль разгонялся. Представить, что твое крохотное, мягкое, слабое тело несется в бескрайнем космосе с околосветовой скоростью было невозможно. Еще невероятней было то, что некоторым эти расстояния удавалось преодолеть одним прыжком.
