Нэнси Кресс - Спящие псы
Значит, «Арроуген» вовсе не маленькая подпольная лаборатория. Похоже, это часть мощной организации, обладающей программами, позволяющими снимать данные с любого терминала. И с наемными охранниками. И с железным намерением защищать своих шоферов, своих ученых, свою анонимность.
- Мисс?
Бороться с такой организацией я не могу. И не сможет никто, даже правительство, иначе ФБР уже давно прихлопнуло бы ее как муху. При такой мощи и такой решительности… Разве что другая подобная ей организация…
- Мисс, я снова вас спрашиваю, не заметили ли вы какой пропажи?
- Нет, - говорю я. - Здесь все как было.
Тони Индивидо уже жил в Убежище, когда посетил нас той весной. Только мы тогда этого не знали. Нам было безразлично.
Убежище уже практически завершено, когда я туда добираюсь. Оно огромно, занимает чуть ли не половину одного сельского округа штата Нью-Йорк, обнесенную игрек-полем. Большинство Бодрствующих Соединенных Штатов теперь селятся здесь, где чувствуют себя в относительной безопасности. Они торгуют со всем миром информацией и изобретениями. Я не разбираюсь в их экономике и денежных сделках. Знаю, что среди их товаров преобладает информация, но есть и материальные ценности, о которых имеются сообщения в Сети. То, что рекламируется в Тенесети, - подделки.
Я стою у главных ворот Убежища в толпе туристов, которые сходят с непрерывно подъезжающих автобусов. Они что-то бормочут и кидают на ворота злобные взгляды.
- То ли от нас отгородились стеной, то ли нас от себя отгородили!
- Лучше им, мать их растак, сидеть за оградой, а то может и не поздоровиться!
- Монумент геномодифицированному нарциссизму!
Я смотрю на человека, произнесшего последнюю фразу. Он выглядит человеком, у которого вполне могут быть улучшенные гены: красив, отлично одет, но явно не Бодрствующий. А настроен так же злобно, как и остальные ненавистники, которые готовы тратить свои денежки только на то, чтобы приезжать сюда и таращиться на место, где полно людей, которых они на дух не переносят. Вот и понимай как хочешь.
Перед воротами установлен большой экран с эмблемой фирмы «Бодрствующие, Инк» - огромный широко открытый глаз. Мальчишки швыряют в него камни, и довольно крупные, но экран даже не колышется. Он тоже защищен игрек-полем. С экрана раздаются не очень громкие слова, повторяющиеся снова и снова:
«Если вы желаете оставить свои пожелания нашей Корпорации или кому-то из живущих в Убежище, будьте добры высказать их отчетливо в один из пяти микрофонов, расположенных под экраном. Благодарю вас. Если вы желаете…»
Люди становятся в очередь, чтобы высказать пожелания, главным образом нецензурные. Я понимаю, как работает эта система. Некое «умное» устройство сортирует «пожелания», ставит на них кодовые символы, а затем отбирает те из них, которые следует куда-то передать. Если, конечно, таковые окажутся. Люди, имеющие дела с Убежищем, таким каналом связи не пользуются.
У меня к Убежищу вполне реальное дело.
Когда подходит моя очередь, я говорю тихо, чтобы эти полоумные, что стоят сзади меня, ничего не могли подслушать:
- Это послание Тони Индивидо от Кэрол Бенсон. Вы посетили наш дом в графстве Фуражир, Пенсильвания, в конце марта сего года, чтобы предупредить насчет геномодных собак, которых мой отец купил по Тенесети. Яйцеклетки, из которых они развились, были обработаны на бессонницу и имплантированы беспородной суке компанией «Арроу-ген». Вы были правы в отношении этих псов, и теперь мне надо поговорить с вами, хотя бы минуту. Пожалуйста, поговорите со мной. - А затем, когда собралась с силами и смогла выдавить из себя эти слова, добавила: - Моя маленькая сестренка была убита одной из не знающих сна собак.
Жду. Ничего не происходит. Стоящий сзади мужчина говорит:
- Я думаю, моя очередь наконец подошла. - Когда он повторяет это дважды, я отхожу.
Сколько времени нужно этой умной программе? А что, если Тони Индивидо нет в Убежище? Он, надо думать, иногда выходит? Был же он у нас?
Через пять минут экран вспыхивает. На нем появляется другое изображение: мое имя. Экран говорит: «Мисс Кэрол Бенсон просят подойти к лифту». А вот и он - небольшое углубление в воротах, похожее на кабину лифта с отделанными деревянными панелями стенками. Прежде чем публика успевает отреагировать, я стрелой влетаю в кабину. «Дверь» закрывается. Я ощупываю дверь и стенки. Все это лишь части силового поля с голографическим изображением деревянных панелей. И вся эта механика никуда не движется. Она просто открывается на противоположную «двери» сторону и на стенном экране появляется надпись: «Пожалуйста, мисс Бенсон, подождите минуту».
Я хочу дотронуться до двери в противоположном конце комнаты, чтобы узнать, настоящая ли она и закрыта ли. И узнать, нельзя ли мне по-настоящему попасть в Убежище, куда простых смертных не допускают. Не осмеливаюсь. Я же здесь нищенка.
Дверь открывается и входит женщина. Одна. Высокая, с длинными черными волосами. Одета в джинсы и свитер. В натуре она куда красивее и экзотичнее, чем в телике.
- Мисс Бенсон, я - Дженнифер Шарифи. Тони Индивидо мой партнёр. Сам Тони прийти не может. Будьте добры, расскажите мне, что случилось с собаками, не, знающими сна.
Она совсем не такая, как Тони Индивидо. Он был дружелюбен. Она холодна, как королева, разговаривающая с грязным мужланом! И все,время почему-то откидывает назад свои длинные черные волосы, даже если они не падают ей на лицо. Она мне не нравится, но мне необходимо с ней говорить, и я отвечаю:
- Мой отец заказал зародышей по Тенесети в «Арроуген». Собаки были запрограммированы не…
- Все это я уже знаю, - перебивает меня Дженнифер Шарифи. - Тони рассказывал мне о поездке к вам. Что случилось после того?
Это что же? Она запоминает все, что ей говорит Тони? Очень может быть. Она геномодифицирована по всем способностям. Внезапно я вспоминаю историю, которую Мамочка рассказывала нам с Донной, когда мы были еще маленькими. «Спящая красавица». Феи при рождении натра-дали ее всем: красотой, умом, изяществом, талантами, богатством…
- Как умерла ваша сестра?- спрашивает Дженнифер Шарифи и снова откидывает свои длинные волосы. - Ее убил не знающий сна пес?
- Да. Нет. Не намеренно. Драгоценная - ей было всего два годика - приставала к нему, когда он ел, и он просто отшвырнул ее. Она упала на землю под углом, и ее шейка… - Закончить я не смогла.
- Действовали ли собаки и раньше против обычных собачьих реакций?
- Да. Моя сестра - другая сестра - никак не могла их обучить. Она говорила, что они больше похожи на кошек. Они… просто не желали учиться.
Она молчала так долго, что я снова заговорила:
