Ли Бреккет - Не-люди
Я окликнул Лауру, и ее голос пришел ко мне из душной темноты В нем чувствовались слезы и мольба.
— Джад, милый, уходи! Беги отсюда, пока еще можешь!
— Лаура, не делай этого! Ради Бога…
— Какого бога? Твоего или моего? Наш бог запрещает нам общаться с людьми. Мы должны убивать их без жалости и без счета. Что бы ты сказал, если бы мы показывали землян в своих аттракционах — так, как вы поступали с Лаской?
— Лаура!
— Уходи! Я собираюсь сеять смерть и заберу с собой в могилу всех, кого только смогу. Я выпущу животных из зверинца и натравлю их на толпы ваших зевак. Беги, Джад! Еще не поздно!
Я выстрелил на звук ее голоса.
— Пока не попал, любимый, — ответила она. — А может быть, ты вообще не попадешь в меня.
Я отмахнулся от роя светляков и отошел еще на пару шагов, уворачиваясь от их ядовитых жал. Дверцы клеток продолжали открываться, поскрипывая и хлопая в темноте. Внезапно звери завизжали, стена шатра упала, и крепежные веревки сорвались с кольца опоры. Мы больше не могли удержать животных внутри зверинца.
Снаружи раздался долгий и пронзительный крик толпы. А затем началась безумная паника.
Я слышал, как Кроха звал людей с веревками и сетями. Несколько огромных тварей пронеслось в темноте, задевая меня телами. Животные продирались под упавшим брезентом к отверстию в стене. Шатер обвис. К счастью, я стоял почти у самого выхода, и мне не пришлось выбираться из-под плотной ткани и рухнувших клеток.
Я вскарабкался на будку кассы и осмотрелся. Под гирляндами голубых и белых мерцающих огней метались люди. Они с криками бежали по проходам между шатрами, прорываясь к выходам на автостоянки и к главным воротам. Позади них носились дикие звери.
Истомившиеся в клетках животные вырвались на свободу. Им хотелось только одного: убивать и рвать когтями плоть своих жертв. Их вела за собой подвижная фигура в голубом блестящем платье. Увидев ее, я закрыл глаза, потому что не желал на нее смотреть. Но и тогда она двигалась как в каком-то прекрасном танце — под дикую музыку паники и смерти.
Я не видел такой суматохи даже в тот день, когда в Нахали на наш лагерь напала стая болотных чудищ. Но тогда я был зеленым юнцом и работал на Треугольника.
Мне стало ясно, что городской морг в эту ночь будет переполнен.
Люди Крохи отсекали животных от толпы. Те продолжали выбегать из зверинца, не позволяя рабочим" закрыть дыру в стене. Парни делали все, что могли, но этого явно не хватало. Чертовка Лаура вела зверей к воротам. Я слышал ее голос, звучавший на фоне криков и воплей. Животные разбегались по сторонам и носились между шатрами. Один марсианский песчаный кот валялся мертвым, а чуть дальше в предсмертных конвульсиях билось болотное чудище. И это было все. Твари слушались Лауру, как дети, и она уходила.
Я спрыгнул с будки, выбежал на опустевшую площадь и, вытащив свисток, дал условный сигнал на общий сбор. Змееголовый киби с Титана, проползая мимо, попытался резануть меня обоюдоострым хвостом. Я пристрелил его тремя пулями, и тут над моей головой закружились полдюжины людей-мотыльков, скуливших от страха и смотревших на меня испуганными глазами.
Я начал выкрикивать им приказы. К тому времени ко мне подлетели два летуна с Европы. Прежде чем отпустить собравшихся гиков, я спросил:
— Кто-нибудь из вас знает, куда она отправилась?
— Туда, — ответил один из мотыльков, указав на площадь.
Я подозвал к себе летунов. Мотыльки разлетелись выполнять мои поручения, а люди-птицы подняли меня вверх и понесли над вопившей толпой.
Животные врезались в ряды убегавших людей, в экстазе подминая под себя беспомощные тела. Вокруг дрожал соленый туман. Свежий ветер наполнился запахом крови.
Летуны опустили меня вниз и полетели выполнять мои приказы. Я пошел в одиночку к палатке Лауры
Паника длилась не больше пяти минут. Таким событиям обычно нравится проходить с напором и быстротой. Летуны скрылись из виду. Мотыльки кружились над животными, наводя на них людей и гиков.
Гики с панцирями на спинах и шестью руками подносили сети и баллоны со слезоточивым газом. Быстрые и мощные парни-ящерицы обходились только своими когтями и зубами, иногда используя то, что попадалось им под руку. Люди-пауки тащили на спинах липкие лассо. Летуны кружили над животными и поливали их слезоточивым газом.
Они спасли нас в тот день. Гики уберегли не только многие жизни, но и репутацию карнавала. Не будь их с нами, только Богу известно, как много трупов осталось бы между шатрами. Я видел, как мотыльки ныряли в толпу, подхватывая упавших детей и вынося их в безопасные места. Троих детей затоптали насмерть.
Я остался позади людей и цепочки животных. Мне вспоминался голос Лауры и ее слова: «Пока не попал, любимый». Я думал о рухнувшем ограждении и о том, как велика Калифорния. Я слышал крики толпы, треск упавших шатров и жуткие вопли умиравших — моих ребят и тех посетителей, которые пришли отдохнуть сюда в эту ночь. Их тела разрывали звериные когти.
Я думал…
Повсюду раздавались выстрелы. Мощные глотки рычали. Резные крылья мотыльков громко хлопали над алчными пастями и пылавшими яростью глазами. Когтистые лапы царапали утоптанную землю. А меня окружало молчание, тонкое и непрочное, как высохшая раковина…
В тени шатра затаились четыре большие кошки. К счастью, света было достаточно, чтобы я заметил их глаза, оскаленные зубы и жадно высунутые языки.
Из-за брезента донесся голос Лауры — нервозный, но твердый, как сталь револьвера:
— Я ухожу, любимый. Мне даже не верилось, что появится такая возможность. Но удача по-прежнему со мной. Не мешай мне, Джад. Прошу тебя, не надо.
Я мог бы уйти и броситься на поиски полицейских. Я мог бы позвать на помощь своих парней и гиков. Но они делали важную работу, и вряд ли кто-нибудь из них услышал бы мой зов. Короче, с Лаурой должен был разобраться я сам.
Это было мое личное дело. Мой карнавал и моя сердечная боль.
Я подошел к откинутому пологу шатра, искоса посматривая на кошек. Они попятились, припадая к земле, рыча и визгливо поскуливая. Первый, шестиногий марсианский кот, не уступал по размерам земному леопарду. Двое других были с Венеры — самец и самка, белые, как снег их родного высокогорного плато. Четвертым оказался меркурианский пещерный тигр с двадцатифутовым телом на восьми могучих лапах. Он угрожающе помахивал хвостом, на котором сверкали острые костяные лезвия.
Лаура прикрикнула на них. Не знаю, говорила ли она им какие-то слова или голос служил лишь средством для передачи мыслей от одного кошачьего ума к другому, но звери ее понимали.
— Джад, они не тронут тебя, если ты сейчас же уйдешь.
