Владимир Михановский - Шаги в бесконечности
– Ну и что? – спросила Май, болтая ногами.
– Мальчик вырос здоровым. Но он даже ходить, как человек, не научился
– ползал на четвереньках. И не мог произнести ни единого слова… Его никто не учил говорить, понимаешь?
Май кивнула.
– Вот послушай, – сказал Федор. Он отыскал среди фотографий вырезку из журнала и прочел: «Некоторые считают, что белковые роботы наделены качествами людей. Это ошибка. Не скажем же мы, что магнитофон обладает отличным голосом, если он воспроизведет арию великого певца? Когда мне говорят, что белковый робот повторяет человека, я отвечаю: верно, повторяет, но на другой основе. Нам нужны не механические воспроизводители, не слепые исполнители команд, не прирученные тигры и не дрессированные слоны. Нам необходимы сильные и умные, а главное – самостоятельные помощники, которые могут в критических условиях найти единственно правильное, вовсе не шаблонное решение. Пока мне видится только один путь к созданию таких помощников – длительное и кропотливое обучение белковых систем, выращенных в камере синтеза…»
– Чьи слова? – спросила Май.
– Его, – указал Федор на фотографию Ливена Брока.
Май посмотрела в окно.
– Послушай дальше, – сказал Федор: – «Мой воспитанник Энквен в четыре месяца уже проявлял первые признаки самостоятельности, в год он стал тем, что в применении к человеку мы называем личностью, в три – мои товарищи по работе заметили, что Энквен начал внешне походить на меня. Он уже выходит в открытое пространство, выполняет самостоятельные задания, как и прочие белковые его группы. В прошлом году, будучи на стажировке близ острова Энергии, Энквен доказал, что достиг высокого уровня развития, сумев, как он считал, спасти глубоководный комплекс…»
– Так уж и спасти, – усомнилась Май. Она спрыгнула со стола и предложила: – Идем сыграем в пинг-понг.
– Где?
– Здесь внизу есть спортивный зал, я видела.
Федор встал со стула, сунул карточку Ливена Брока в нагрудный карман.
– Сегодня выиграю я, – сказал он.
– Хвастунишка, – усмехнулась Май, одергивая платье.
Обь неспокойно ворочалась на каменистом ложе. Волны лохматились под ударами ветра, перехлестывали через мол, надсадно ухая. Временами накрапывал дождь.
Кучка белковых роботов жалась поближе к пирсу, взгляды их были прикованы к разыгравшейся стихии, с которой до сих пор никому из них не приходилось иметь дела. Вылазка на океанское дно не в счет – там умения плавать не требовалось.
Роботы были вызваны на водный полигон по радиосигналу тревоги.
Волга и Карбенко стояли у мола.
– Все явились, ты проверил? – спросил Волга.
– И проверять нечего, – самоуверенно произнес Карбенко. – В истории Зеленого городка не было еще случая, чтобы белковый ослушался команды.
– Все-таки надо бы…
Карбенко махнул рукой.
– Не будем терять время, – нетерпеливо перебил он. – Ветер усиливается.
Волна с шумом разбилась у их ног. Белковые, в ожидании стоявшие поодаль, сделали несколько шагов назад.
– Инстинкт самосохранения, – сказал Карбенко и плотнее запахнул плащ.
– Нормальная реакция.
– Отложим на денек обучение плаванию? – неожиданно предложил Карбенко. – Видишь, что делается.
– Нет.
– Неровен час, кто-нибудь погибнет…
Волга взял Карбенко за пуговицу плаща.
– Ливен Брок рассказывал на днях, что его Энквен прошел по перилам моста через Обь, – сказал Волга. – Представляешь, какое чувство равновесия?
– Энквен – особая статья, Леша, – вздохнул Карбенко.
– Тем лучше, Володя! – подхватил Волга. – С него будут брать пример остальные.
– Ладно, – сдался Карбенко. – А ты перед вылетом на Обь разговаривал с Ливеном Броком?
– Нет.
– Я накануне целый день не мог до него дозвониться, – сказал Карбенко. – Видеофон не отвечает. Наверно, старик отключил его. Ход конем.
– Правильный ход, – отрезал Волга.
Хлынул дождь. Капли расшибались о бетон, секли лицо.
В группе белковых, до того стоявшей спокойно, произошло движение. Карбенко и Волга подошли к ним.
Роботы образовали круг, в центре стоял белесый, почти бесцветной пигментации Кельзав, даже среди белковых собратьев выделявшийся недюжинной силой. В руках он держал металлический багор, только что завязанный узлом.
Карбенко забрал изувеченный багор и швырнул его в реку.
– Начнем! – сказал Волга.
Карбенко кивнул.
Упругая дорожка для прыжков перед самой водой делала крутой взлет наподобие трамплина.
– Кельзав, на старт! – распорядился Карбенко.
Белковый робот, слегка переваливаясь, выбежал к дорожке и занял предстартовую позицию.
Волга поднял ракетницу и, помедлив, выстрелил. Почти бесцветный огонь рванулся из ствола, ракета взмыла в пасмурное небо. Сильный ветер приметно относил ее, искривляя огненный хвост ракеты. Кельзав не шевелился, лишь взгляд его неотступно следовал за летящей ракетой.
– Он не может посчитать параметры траектории… Я же говорил – ветер, – успел с досадой шепнуть Карбенко.
В тот же миг Кельзав сорвался с места. Вихрем промчавшись по дорожке, он с силой оттолкнулся от трамплина. Последний толчок оказался математически точным – распластавшаяся в полете фигура приблизилась к ракете. Миг – и Кельзав схватил огненную трубку. Бледное пламя исчезло, парабола, которую выписывала в воздухе ракета, осталась недорисованной.
Сделав в воздухе двойное сальто, робот, как заправский ныряльщик, вошел головой в воду, почти не подняв брызг. А ведь до этого он знал технику прыжка только в теории.
Главное, однако, было впереди.
Роботу было дано лишь конечное задание: удержаться на поверхности воды. Как этого добиться, программа не сообщала.
Волна с головой накрыла барахтающегося Кельзава. Роботы, оставшиеся на берегу, продолжали следить за своим собратом – они видели и то, что делается под водой. Карбенко и Волга были лишены такой возможности.
– Кажется, я оказался прав, – проворчал Карбенко, когда пауза сделалась томительной, и потянулся к спасательному кругу.
В этот момент среди волн показалась голова Кельзава. Кто знает, какие гидродинамические уравнения роились в ней, какая шла напряженная счетная работа, но, еще разок уйдя под воду, Кельзав вынырнул, на сей раз более уверенно. Руки его тяжело, словно плицы допотопного колесного парохода, били по воде, поднимая тучи брызг, ноги, как два могучих бревна, молотили по волнам, но держался Кельзав на воде вполне прилично для новичка.
Дальнейшее – отработка техники – было уже делом несложным.
