Константин Фарниев - Взорванные лабиринты
Генерал Зет терпеливо ждал, не покидая зала, пока закончится разговор. Не расходились и члены правления муниципалитета, вполголоса обсуждая неожиданную кончину мэра.
В зал вернулся генерал Куди и едва приметно кивнул Зету. Гинс и то, кто был с ним, арестованы. Зет усмехнулся. Хорошо, что он успел вовремя отдать приказ об аресте красных кликуш.
Президент закончил переговоры, несколько мгновений постоял у аппарата. Разговор со столицей явно не удовлетворил его. Он вернулся в зал, занял свое место.
— Итак, господа, продолжим заседание. У кого есть предложения?
— У меня, — лениво шевельнулся в кресле Зет.
Президент строго посмотрел на него, и генерал встал.
— Результаты нашего заседания, — начал Зет, — пока равны нулю. Положение в городе остается угрожающим. Мы совершили уже две большие ошибки: позволили провести выборы пресловутого Комитета общественного спасения и дали возможность Гинсу, главе этого Комитета, обнародовать свои домыслы и провокационные предложения. Я уже отдал приказ об аресте делегатов Комитета, включая и самого Гинса. Они арестованы.
Генерал Зет посмотрел на Президента, но тот даже не поднял головы.
— Сказать красному Гинсу: «Вы свободны» — значит сказать всем смутьянам: «Вы свободны в своих действиях. Можете творить и говорить все, что вам заблагорассудится».
По имеющимся у меня данным, левые, особенно коммунисты, вовсю ведут пропаганду масс не только в городе, но и за его пределами. Раздаются требования об открытии города. Можно представить себе, что произойдет, если мы это сделаем. Сюда хлынет толпа любителей острых ощущений, и население города за несколько часов удвоится. Я отрицаю все домыслы господина Гинса об инопланетном разуме. Все это чистейшая чепуха! — почти выкрикнул Зет. — Профессор Гинс прав в одном: не нужно дразнить гусей. Мы не знаем, с кем бороться, не знаем, кого и что они представляют, каковы их возможности.
Генерал Зет прошелся к окну и вернулся обратно. Был он тучен, но генеральский мундир молодил его, создавая впечатление подтянутости. Наиболее характерным в лице генерала были глаза и подбородок. Глаза большие, какие наблюдаются чаще у женщин, источали почти нежность. Зато в широком, резко выдвинутом вперед подбородке угадывались жестокость и самоуверенность. Генерала Зета лучше было слушать, не глядя на него.
— Линский феномен взбудоражил всю страну, — продолжил Зет. — Желающих сунуть нос в эту кашу становится все больше и больше. Наша главная задача в настоящий момент состоит в том, чтобы восстановить в городе закон и порядок. Как бы здешний хаос не перекинулся на всю страну.
— Ваши предложения? — спросил Президент.
Голос его прозвучал глухо, с ноткой усталости. Президент уже знал, что перед отлетом в Лин генерал заручился неофициальной поддержкой умеренных демократов.
— Предлагаю, — понизив голос, начал генерал, — объявить в городе чрезвычайное положение, ввести в него танковые части, провести превентивные аресты левых элементов, в кратчайшие сроки обеспечить жителей продуктами питания и предметами первой необходимости в пределах соответствующих норм, специальным указом распустить Комитет общественного спасения, создать Комитет противодействия во главе с генералом Куди. У меня все. Я убежден, что линский феномен — дело рук наших врагов. И мы их найдем! — энергично рубанул воздух рукой Зет. — Против нас действуют люди, и они не уйдут от возмездия. Дайте только мне свободу действия.
— А как быть с требованиями рабочих и служащих о восстановлении их на работе? Ведь они должны что-то зарабатывать себе на жизнь. Надо полагать, государство не будет кормить их безвозмездно? — спросил один из членов правления.
— Предприниматели поступили в соответствии с нашими демократическими законами. Они защищают свои законные интересы. Мы не можем идти на поводу требований рабочих. Дай им укусить палец, и они откусят голову. Делать уступки народу всегда опасно. В такой момент вступать в конфликт с предпринимателями в высшей степени неразумно, — ответил Зет.
Генерал сел и, казалось, утратил всякий интерес к происходящему.
— Что скажете вы, господа? — обратился ко всем Президент. — Вы лучше знаете город, людей, расстановку сил.
Поднялся господин Бетр, заместитель Фора.
— Обстановка в городе тревожная. Люди на грани взрыва. Я полностью поддерживаю программу, выдвинутую господином Зетом. Городу нужна сейчас крепкая узда. Открывать его нельзя. Мы не сможем контролировать массы людей, которые сразу же хлынут сюда. Генерал прав: кто бы ни стоял за феноменом, он — наш враг, и с ним нужно бороться. Прежде всего необходимо обуздать самих горожан, особенно наших политических противников — их нужно изолировать и как можно скорее. Это сразу заметно оздоровит ситуацию.
— А не кажется ли вам, господин Бетр, что мы стали жертвой гениальных мистификаторов? — спросил Президент.
— При современном уровне науки, господин Президент, подобные мистификации, как утверждает господин Гинс, невозможны. Но кем бы ни были наши враги, они представляют такую же опасность, какую и предполагаемые гости из космоса, в которых трудно поверить. В данном случае важно не то, кто породил линский феномен, а как преодолеть его с наименьшими для нас потерями.
— Совершенно здравая точка зрения, господин Бетр. Благодарю вас.
Президент встал.
— Программа, выдвинутая генералом Зетом, соответствует настоящему моменту. Это бесспорно. Вне всякого сомнения, линский феномен, если даже его действие прекратится сегодня же, может оказать заметное влияние на экономику страны и не только нашей. Да, да, господа, не удивляйтесь. Я только что говорил со столицей. Линский феномен ударил общество по самому больному месту — по карману. Уже примерно известно, как это отразилось на психологии людей. В людях пошатнулись некоторые незыблемые веками убеждения. Момент мне представляется наиболее взрывоопасным. Мы должны смотреть далеко вперед. Мои эксперты скоро представят свои научно обоснованные отчеты и прогнозы. И тогда мне и Государственному совету можно будет принимать конкретные решения с расчетом на перспективу.
Любые поспешные, недостаточно продуманные действия, разумные и логичные сегодня, могут принести колоссальный ущерб нации завтра. Эскалация жестокости со стороны властей неизбежно вызовет эскалацию озлобления и противодействия со стороны масс. Сейчас не такое время, когда можно подавить сопротивление масс устрашающими мерами. Это я вам говорю как политический деятель, достаточно ясно представляющий себе структуру современного общества, его логику и психологию.
