Владимир Клименко - Ловцы ветра
Свой недуг Сеймур Гаррет обнаружил в Итоне, когда, участвуя в студенческой пирушке и обнимая за талию сговорчивую деревенскую девушку, приглашенную среди прочих сельских простушек для украшения праздника, почувствовал непреодолимое желание впиться ей в пульсирующую жилку на шее. Тогда он все списал на действие крепкого пунша и, сославшись на головную боль, быстро ушел спать, но заснуть так и не смог. Ночью он отчетливо понял, что ему необходимо для того, чтобы не только избавиться от головной боли, но и выжить вообще: ему была нужна человеческая кровь.
Вначале он боялся в этом признаться даже самому себе. Но каждую неделю его одинокие прогулки по вересковым пустошам становились все продолжительнее, пока не приняли характер настоящей охоты, и первой его жертвой стала, как водится, неопытная юная простушка, отправившаяся через пустошь то ли в гости, то ли на свидание со своим милым другом. Встретившись среди холмов с неспешно прогуливающимся джентльменом, который учтиво заговорил с ней, девушка даже подозревать не могла, что это окажется последний разговор в ее жизни. Легкость, с какой Сеймур совершил свое первое убийство, привела его в ужас. После этого он почти год вспоминал, как, потеряв всякий человеческий облик, подобно грубому животному, рвал зубами мягкое горло своей жертвы и быстро облизывал губы. Девушку нашли почти через месяц и приписали ее смерть нападению бешеного волка или собаки.
С тех пор Сеймур Гаррет стал опытным убийцей. Примерно раз в год ему требовалась новая жертва для того, чтобы остаться в живых или не сойти с ума. Уверившись, что иного выхода у него нет – все попытки вести обычную жизнь окончились неудачей – Сеймур полностью положился на провидение, не забывая, впрочем, проявлять осторожность.
В этом году ему нездоровилось особенно сильно. Увидев его, слуга Стивен выразил озабоченность, уж не простыл ли сэр Гаррет в Винсент-парке, так как господин выглядел очень бледным, с синими кругами под глазами. Сеймур пожаловался на сплин и усталость с дороги. Два дня он провел в своих комнатах, не покидая квартиры, а на третий день, когда мучительные судороги уже почти не прекращались, после шести часов вечера отправился на прогулку.
Погода была вполне сносной для этого времени гола, теплый широкий плащ уберегал Сеймура Гаррета от ветра, трость помогала преодолевать наледи. Как обычно в таких случаях, он направился к берегу Темзы, излюбленному месту обитания бродяги пьяниц.
При желании сэр Гаррет мог бы купить жизнь своей очередной жертвы через посредников, которых нашлось бы немало, но он был чрезвычайно предусмотрителен и не желал в дальнейшем зависеть от шантажа какого-нибудь пройдохи, поэтому полностью полагался только на самого себя. Проще всего было бы заплатить одной из девушек легкого поведения, а затем совершить убийство, но природная брезгливость заставляла Сеймура сторониться дешевых проституток, по этой же причине он избегал и опустившихся бродяг. За двадцать с лишним лет невыносимого образа жизни у Гаррета выработался свой план поведения в подобных обстоятельствах, и при выборе будущей жертвы он полагался исключительно на чутье и внезапно появляющуюся уверенность, что именно этот человек, и никто другой, годится для того, чтобы он сумел хотя бы на время почувствовать себя здоровым.
В лондонских газетах иногда появлялись сообщения о находке тела мужчины или женщины, как правило одиноких и принадлежащих к среднему сословию, погибших в результате нападения странного зверя. Но после недолгого разбирательства сыщики обычно приходили к мнению, что страшные раны на горле несчастной или несчастного все-таки оставлены большой собакой. После этого слухи затихали, чтобы через год или два возобновиться вновь. Но иногда промежутки между страшными находками длились и по несколько лет, а это означало одно – сэру Гаррету удавалось так спрятать тело своей жертвы, что его находили слишком поздно или не находили совсем.
В этот вечер Сеймур направился к реке только потому, что по приобретенному опыту знал – эти же места для прогулок частенько выбирают юные романтики и мятущиеся натуры. Они идеально подходят для исполнения коварных планов, но при этом возникают и сложности – люди с подобным складом характера, как правило, ищут в прогулках одиночества, а не знакомств, поэтому Сеймуру Гаррету предстояло проявить себя не только охотником, но и актером.
После шести часов вечера стемнело настолько, что вскоре Гаррет перестал различать даже землю под ногами. Он подумал, что, похоже, неудачно выбрал время для своих поисков, так как никто, кроме разбойников, ему навстречу попасться не может. Тусклые огоньки фонарей на баржах только усиливали ощущение мрака, дул сырой зимний ветер, принося с собой запах дыма от топящихся углем каминов. Знаменитый лондонский смог, пожалуй, окутал бы в этот вечер большой неуютный город, если б тот же ветер не выталкивал дым из узких улиц на болотистые пустоши за окраины.
Сеймур решил, что стоит, наверное, изменить место прогулки и направиться к докам, где возле трактиров ощущается хоть какое-то движение жизни, но в это время почти наткнулся в темноте на молодого человека, как и он идущего по берегу реки. Молодой человек был одет в такой же, как и у Гаррета, плащ, в руке держал крепкую трость, и это совпадение в одежде и в месте прогулки уверило Сеймура, что случайный прохожий может оказаться именно тем, кого он ищет.
Поводом для знакомства в таком уединенном месте мог послужить и сам факт встречи, поэтому без лишних обиняков Сеймур, поравнявшись с незнакомцем, посетовал на плохую погоду и получил учтивый ответ. После этого оставалось только представиться, а дальше действовать по обстоятельствам.
Вскоре Сеймур выяснил, что молодого человека зовут Том Бишоп. Как и все Томы, это для себя Гаррет давно уяснил, молодой человек был краснолиц и широкоскул, а когда в ближайшем трактире, куда спутники отправились, чтобы согреться одной-двумя рюмками портвейна, тот снял шляпу, увидел, что и волосы у него, как он и ожидал, светлы и волнисты. Подобный тип людей был известен Сеймуру Гаррету досконально.
Как правило, не очень родовитые дворяне, посылая своих отпрысков в привилегированные школы, рассчитывают на то, что те смогут приобрести там необходимые знакомства, способствующие в дальнейшем их карьере в свете или на службе. Но это ошибочное мнение. Детская дружба не бывает продолжительной, а для того, чтобы поддерживать более тесные отношения со своими сверстниками после окончания обучения, нужны средства и рекомендации. Ни того, ни другого у людей, подобных Тому, не бывает, поэтому всю оставшуюся жизнь они могут рассчитывать только на свои воспоминания о бывшем знакомстве с графом таким-то или лордом тем-то. Не более.
