Александр Плонский - Плюс-минус бесконечность (сборник)
— Миллион лет истории и час агонии, — простонал Брегг.
— Хотели бы наоборот?
* * *— Вы чудовище, Эвальд! — ликовал Монро. — По сравнению с вами Тамерлан и Аттила слепые щенки. Одним движением пальца уничтожить человечество! Ведь нас уже не существует. Мы в раю!
— Или в аду, — мрачно проговорил Брегг. — Мне не нравятся ваши шутки, Анри.
— А если серьезно… Вы гений, Эвальд. Горжусь знакомством с вами! И до вас ученые предупреждали, предостерегали, заклинали. Но лишь вам удалось доказать. Вы в мельчайших деталях промоделировали ядерную войну, документально воссоздали самоубийственную цепь событий, которые последуют за нажатием Красной Кнопки. Кто теперь решится толковать об ограниченной атомной войне, о превентивном ударе? Первая же ракета, и конец всему — разуму, жизни, самой Земле…
— Я решил математическую задачу, Анри… Всего лишь задачу, здесь вы совершенно правы. Могу добавить, что исходные данные предоставили вы, генерал Монро…
— Теперь уже бывший генерал…
— Задача решена… Но почему такая пустота в сердце? Почему мне так больно, Анри? И так обидно за человечество…
— Выше голову, Эвальд! Завтра весь мир…
— Мы все откладываем на завтра, Анри…
* * *— Завтра может быть поздно, — подумал однофамилец знаменитого математика четырехзвездный генерал Брегг.
Он тяжело опустился в кресло и нащупал Красную Кнопку. Ее поверхность была чуть вогнутой и хорошо контактировала с пальцем…
Быть или не быть?
6 мая 4047 года гамма-телескоп обсерватории, расположенной на высочайшем памирском перевале Акбайтал (Белая лошадь), уловил следы глубинного космического излучения. Само по себе это не было событием. Сотрудников станции взволновало другое: анализирующий компьютер системы поиска внеземных цивилизаций, безуспешно продолжавшегося свыше двух тысячелетий, пришел к выводу об искусственной природе принятого излучения, отнеся его к категории сигналов.
Конечно, компьютер, как случалось не раз, мог и ошибиться. Ученым была особенно памятна одна из последних ошибок, получившая название мистификации Угольного мешка.
Если наблюдать Млечный Путь из южного полушария, то вблизи созвездия Южного Креста он сужается в тонкую ленту, которая сразу же за Крестом резко прерывается темным пятном, или Большим Угольным мешком. Сравнительно недавно, в конце тридцать девятого столетия, исследовательское судно «Корабль Арго», барражировавшее в южной Атлантике, зафиксировало излучение с необычайным спектром, исходящее из глубин Угольного мешка.
Анализ спектра выявил корреляцию с кодом Гуи — Репсольда. На этом основании компьютер высшего интеллектуального уровня засвидетельствовал осмысленный характер излучения, правда оценив его вероятность значением 0,983.
Попытки извлечь информацию как непосредственно в процессе приема предполагаемого сигнала, так и при его последующем многократном воспроизведении результата не дали. Тогда это объяснили сложностью кода, не поддающегося расшифровке современными методами.
Проблема была торжественно переадресована потомкам. Тем не менее поспешили объявить о начале контакта с инопланетной цивилизацией. Совет Земли под давлением энтузиастов с высшими учеными званиями нашел возможным переключить четверть энергетических ресурсов планеты на посылку ответных сигналов в направлении Угольного мешка.
«Мало!» — вознегодовали ученые. Был объявлен месячник предельной экономии, что позволило еще больше повысить концентрацию сигнального луча.
Затем потянулись годы ожидания. А наука тем временем не стояла на месте. И в один прекрасный день мало кому известный магистр Ленгли представил к защите докторскую диссертацию, в которой доказал, что излучение Угольного мешка представляет собой суперпозицию пространственно-временных колебаний, а ее псевдоосмысленность объясняется нелинейным взаимодействием Е- и Н-модификаций физического вакуума.
Это открытие назвали феноменом Ленгли, но прижилось иное, уже упоминавшееся название — «мистификация Угольного мешка». Первооткрывателей несуществующей инопланетной цивилизации уже не было на свете, а их потомки приняли к сведению, что вероятность 0,983 это еще не 1,000.
И вот снова компьютер испытывает нервы ученых. Вероятность того, что принят с и г н а л, еще выше — 0,999! Словно в насмешку излучение исходит опять же из Угольного мешка, но это — Угольный мешок северного полушария.
Представьте себе звезду Альфа Денеб созвездия Лебедя, находящуюся в вершине фигуры, которая образована пятью яркими звездами и напоминает формой бумажный змей. Ось этой фигуры — преимущественное направление Млечного Пути. От Денеба к Кассиопее простирается особенно яркий его участок. А северо-восточнее проступает резко выраженное темное пятно, окруженное, словно нимбом, мерцанием Млечного Пути. Это и есть Северный Угольный мешок, который, в отличие от Южного, не претендует на титул Большого.
Попытки немедленно расшифровать сигнал и на этот раз не дали результата, если не считать нескольких коротких отрывков, фантолингвистический анализ которых засвидетельствовал их принадлежность к ритмически ограниченным полиморфным структурам. Само по себе это обнадеживало, но не давало гарантии успеха. Расшифровке препятствовала не сложность кода, а недостаток информации: достоверность принимаемых сигналов страдала из-за слабости излучения, тонувшего в помехах.
Тогда на стационарную орбиту запустили автоматическую обсерваторию. В тысяче километров над Акбайталом распустился гигантский цветок сверхчувствительного гамма-телескопа. И анализирующий компьютер начал незамедлительно выдавать обработанную информацию. Это было короткое, непрерывно повторяемое обращение. Оно привело ученых в состояние жесточайшего шока…
«В Галактике около миллиона развитых цивилизаций, — сообщали инопланетяне. — Вы единственные представители белковой жизни. Каждый из вас излучает всепроникающие биоволны. Интегральная плотность биополя достигла смертельно опасного для нас уровня.
Ваша цивилизация единична. Что значит единица в сравнении с миллионом? Ждем от вас жертвы, или вы останетесь одни в мертвой Вселенной».
* * *Совет Земли объявил чрезвычайный референдум. После того как в 3988 году Микаэл Саймонов открыл закон инерциального транспонирования времени, стало возможным нивелировать часовые пояса Земли. Теперь утро и вечер наступали одновременно в Париже и Петропавловске-Камчатском, в Пензе и Вашингтоне. Время повсюду было одинаковым, вернее, его естественные географические сдвиги компенсировались транспонированием по фазе к единому значению.
