Алина Болото - Убежище
Тут земля опять содрогнулась, вздулась пузырем, лопнула. Из змеящихся трещин полезла какая-то коричневая лоснящаяся масса, поднялась в высоту метров на десять и опала клочьями, источающими нестерпимое зловоние. Трещины сомкнулись, земляной холм стал оседать, и наконец на его месте оказалась глубокая впадина диаметром около шести метров.
- Оля, как ты?
Ольга увидела чумазое лицо Олега, тревожно блестящие глаза под опаленным бинтом, хотела что-то сказать, но не смогла.
Совсем рядом завыли оборотни, Олег нагнулся за дымящейся палкой, но палка выпала у него из руки. Он прислонился спиной к дереву и спросил у Ольги, прислушиваясь к приближающемуся вою:
- Ты взлететь сможешь?
Ольга с трудом разжала руки, отпустила ствол и дотянулась до плеча Олега:
- Опять отделаться от меня хочешь?
Солнце садилось в багровом зареве. Его не было видно весь день, а теперь оно словно нарочно вынырнуло из туч, чтобы уйти с вызовом, оставляя этот мир в безграничной власти зла.
Затрещали сучья, и стая оборотней окружила старое дерево. Их серые костюмчики поистрепались за время погони, заметно вытянулись морщинистые лица и стали больше похожи на звериные морды: уши-лепестки сейчас были плотно прижаты к лиловым головам, клыки влажно поблескивали из-под вздернутых губ.
Олег крепко сжал руку Ольги:
- Оля...
- Молчи! Ночь еще не наступила, все обойдется!
Она хотела, чтобы ее голос не дрожал.
Серые костюмчики расступились и пропустили Бороду вперед. Его скелет скрипел сильнее обычного, борода болталась, как пакля, и в ней торчали шарики репейника.
- Напрасно надеешься, - сказал он. - До ночи осталось всего ничего. Сегодня мы все-таки возьмем Убежище. Смотритель не всемогущ. Солнце садится.
Он повернул к светилу костяную голову, и последний луч озарил ее багровым светом. Ольге стало страшно, она еще крепче вцепилась в руку Олега, изо всех сил стараясь унять дрожь.
Оборотни завыли, и под их заунывное пение на желтых костях бороды возникли куски полусгнившей плоти. Ольга вскрикнула и спрятала лицо на груди Олега. Олег стиснул зубы, но досмотрел до конца.
- Вот и все, - сказал Борода, демонстрируя мускулистую руку. - Хорош?
- Хорош! - произнес чей-то голос за его спиной.
Борода обернулся и увидел двух стариков: смотрителя и второго, запакованного в скафандр повышенной защиты с боевым излучателем на сгибе локтя.
- Ты поторопился, Борода, - сказал смотритель. - Бесплотным быть надежнее.
Оборотни шарахнулись в разные стороны.
- Говорил я тебе, не связывайся с чужим сектором, - покачал головой смотритель.
Из-за ноги человека в скафандре выскочил белый паук.
- Чужие танцы оскорбляет! - заверещал он и вздыбил шерсть.
Борода попятился, не сводя глаз с излучателя.
- Идите сюда, ребятки!
Ольга бросилась навстречу старикам, увлекая за собой Олега. Смотритель взял ее за одну руку, Олега за другую и повел, как нашкодивших дошколят, к машинам. Человек в скафандре прикрывал их отступление излучателем. Паук выплясывал позади и награждал Бороду инопланетными ругательствами.
К Ольге бросилась бабка Марта, обняла ее и потащила к старому автомобилю, где их поджидал Анатолий с термосом горячего чая и бутербродами.
- Тебе туда, - смотритель отпустил Олега и кивнул на стоящий немного в стороне флаер.
Олег остановился. Человек в скафандре подождал, пока смотритель усядется за руль автомобиля, пропустил паука вперед, потом легонько подтолкнул Олега в спину и показал на флаер.
- Сейчас, - Олег сложил ладони рупором. - Оля!
Ольга растерянно оглянулась, она только сейчас заметила исчезновение своих спутников.
- Где тебя искать, где ты живешь?!
Смотритель завел, мотор. Ольга привстала на сиденье, начала говорить, потом осеклась.
- Где?!
Человек в скафандре рывком втащил Олега в кабину и задвинул дверь. Тотчас же флаер содрогнулся и зазвенел от удара здоровенного камня.
Смотритель выжал сцепление.
- Головы пригните!
Бабка Марта силой стащила Ольгу под сиденье, потому что на машину обрушился град камней. Смотритель пригнулся к рулю и дал полный газ.
Последнее, что Ольга успела увидеть, прежде чем деревья заслонили небо, было днище взлетающего флаера.
Ночь
- Чтобы отдохнуть от домашних дел, дорогая.
(Кинофильм "Золушка", сценарий Е.Шварца)
Смотритель включил фары. По обеим сторонам дороги стеной стоял черный лес, клочок освещенного асфальта перед колесами, огоньки глаз позади - вот и все, что выделялось во мраке. Изредка лучи фар выхватывали еще какую-нибудь лиану, непонятно как оказавшуюся в зимнем лесу и нависшую над дорогой, или бок убегающего диковинного зверя.
В машине молчали, только один раз Анатолий сказал, наклонившись к смотрителю:
- Серж обещал засесть на чердаке с пулеметом.
- Борода не полезет под выстрелы, - возразил смотритель.
Ольга находилась в странном оцепенении, ей казалось, что день еще не окончен, она все еще чего-то ждала. Мелькающие позади огоньки мало занимали ее, что-то более важное требовало осмысления, ворочалось в сознании, беспокоило.
Едва машина въехала на площадку перед Убежищем, над его крышей поднялась луна, залив округу мертвенно белым светом.
- Серж включил прожектор! - обрадовался Анатолий. - Теперь ни один черт незамеченным не подберется!
Автомобиль, оставленный возле крыльца, смотритель несколькими движениями превратил в кресло с витыми ножками, взвалил его на спину Анатолию и отправил в дом, а сам задержался, чтобы накормить собаку.
Первой в дом вошла Марта, за ней Ольга и последним Анатолий. Он поставил кресло у камина, уселся и спросил у стоящего с карабином в руках Михаила:
- Серж нам поесть оставил что-нибудь или все уволок на чердак?
- Консервы, - лаконично ответил Михаил, не сводя глаз с приоткрытой двери.
Бабка Марта скептически посмотрела на злосчастную банку килек в томате, но промолчала.
Появился смотритель, запер дверь и прошел, шаркая подошвами, к камину. Анатолий уступил ему место, а сам расположился прямо на полу, на медвежьей шкуре, с наслаждением вытянув ноги:
- Славный был денек, не правда ли?
Ему никто не ответил: бабка Марта резала хлеб и мазала маслом, Михаил раскуривал сигарету, старик разжигал огонь в камине, а Ольга все еще стояла посреди комнаты, бездумно глядя в окно.
За окном шел снег. Крупные хлопья медленно плыли в лучах лунного света и садились на землю, чтобы тут же съежиться под тяжестью новых хлопьев, а может, и не съежиться, а просто улечься: снежинка к снежинке, и лежать так долго-долго, до самой весны.
- Отвратительный день! - вдруг громко сказала Ольга.
