Егор Лавров - Синтез
- Зовет, - произнес он, беря Рефа за руку. - Идем.
Они шли безмолвно, и Реф слышал лишь звук шагов и осязал тепло а руке. И почему-то верил, что надо повиноваться.
Темнота вокруг была уже не просто отсутствием света, а материализованным ничто.
Чудилось, навстречу движется кто-то, эхом повторяя шаги, будто Реф с мальчиком приближались к невидимому зеркалу.
Не было верха и низа, не существовало вперед и назад. Время исчезла. Осталось движение, не расчлененное штрихами секунд... Они сходились все ближе.
Реф напрягался и вздрагивал от страха и радости в предвкушении чего-то неведомого.
Они соприкоснулись, слились. Хлынули навстречу друг другу разлученные прежде части единого, проникли друг в друга, смешались.
И стало Одно, которому распахнулась Вселенная, познаваемая в сплаве мысли и чувства и интуиции, - ее начала, ее причины и цели, ее звездный гул и потоки ее времен. И малой частью был Город, и малой частью была Деревня, разделенные и нерасторжимые, равно хрупкие перед угрозой холода и распада.
Он знал.
Он чувствовал.
Он был призван исполнить Миссию. Только он мог спасти все.
Миг наступил, и тьма содрогнулась, сжимая и отторгая его, заставив пережить боль и горечь неизбежного раздвоения.
Они стояли спина к спине, еще ощущая лопатки другого как продолжение собственного тела, но зная уже, что разлучены навсегда.
Теплая ладошка в руке Рефа шевельнулась и потянула, он покорился, слыша удаляющиеся шаги позади.
Темнота редела, забрезжил свет, повеяло теплом, насыщенным запахами осени. Неторопливо наплывали и уплывали минуты. Солнце клонилось к закату и тускнело.
Реф увидел близкую сердцу, зовущую картину. Деревня у подножия холма. Ручей среди зелени кустов. Тхеопам на Дороге. Лес до горизонта и безбрежную голубизну неба.
И дом - второй с края - где он будет жить в единстве с людьми, которым нужен и с которыми его связывает глубокое родство. И Хума, беззаботно подпрыгивающего рядом на Дороге...
...Капсула стремительно набирала скорость, Олана вдавило в кресло.
Над головой, под ногами и везде вокруг гудел и вибрировал многокилометровый мудро устроенный металл. Он работал в миллионах машин, вился паутиной коридоров, летел капсулами по тоннелям.
Олан пронизывал этот мир внутренним взором и жадно впитывал его волнующую сложность, его четкий ритм, его организованность и завершенность. И дисгармонию, лихорадочные сбои, призрак хаоса и конца.
Олан должен был заслонить от беды этот мир и людей в нем. Он чувствовал и ясно понимал, как. Он теперь знал слово, которым называлось рождение огненного потока из Ничего, слияние пустоты в сгусток энергии. Это слово было - Синтез.
Олан перевел взгляд с мальчика, похожего на Хума, на табло-ориентир. Капсула мчалась к Центру. Мозг автоматически отсчитывал секунды.
Олану нужен был Большой, все его мощности и память.
И Олан должен был спешить.
