Михаил Харитонов - Зимы не будет
- Ваша замечательная память и способности... Короче говоря, нам нужен человек, присматривающий за современной литературой. Мы, например, собираемся развивать фантастический жанр, а это может быть опасно. Вам придется читать текущую литературу на предмет выискивания разоблачающих нас идей. Мы должны действовать в обстановке повышенной секретности. Один прокол - и... Да что такое с вами?
Но Шпулин его уже не слышал: он перелистывал страницы Второго Тома. Голова кружилась. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием он ощущал, как по сияющему лучу света к нему идет юная Муся Кулешова с банкой "Эйнема" в руках. И все вокруг исполняется Неодолимой Силой.
Шпулин пережил несколько мгновений немыслимого, неземного счастья.
Потом его не стало.
* * *
- Кто ты?
Существо, называвшее себя полковником Лизолькиным, смотрело на существо, пять минут назад бывшее Виталием Игнатьевичем Шпулиным.
Впрочем, слово "смотрело" здесь было бы едва ли уместно. Человеческое лицо Лизолькина, разорванное и скомканное, валялось где-то под сиденьем. Настоящее лицо полковника было гладким, зеленым и безглазым. На хитиновой голове были заметны только короткие усики и рудиментарные жвала.
Положение человека было несколько более предпочтительным: у него в руке был пистолет. Дуло смотрело прямо в центр зеленого лица.
- Я представляю Народ Эйнем, - вежливо ответил человек. - А вы, судя по внешности, принадлежите к доминирующему виду так называемой Галактической Империи. Мы знаем, что вы собираетесь сделать. Согласно галактическим законам...
- Мы нашли эту планету раньше вас. - Голос существа исходил из отверстия на макушке. - Это наша добыча. Что касается законов, то это спорный вопрос. Можете подавать на нас в Межзвездный Суд. Посмотрим, чья возьмет.
- В Суд мы, конечно, подавать не будем. Мы ведь не очень популярны в Галактике. - Человек грустно улыбнулся. - Но в законах мы разбираемся неплохо. Разрушение биосферы чужой планеты - это, конечно, преступление. Полное уничтожение популяции разумных существ - тоже. Но вы собирались проделать всего-навсего коррекцию климата, к тому же руками самих аборигенов. Если бы вас не разоблачили, все выглядело бы как результат глупых экспериментов недоразвитой цивилизации с климатом. В результате которых пять шестых территории Земли превратились бы в горячую каменистую пустыню. Очень удобную для проживания вашего вида.
- Но на большей части территории России сохранится приемлемый для землян климат, - ответило насекомое. - Сюда мы перевезем наиболее ценных представителей вида хомо сапиенс. Все это не противоречит галактическому закону о колонизации.
- Переселите наиболее ценных. Чтобы было кому работать на вашу тараканью Империю... А что же местное население? Вряд ли вы считаете его ценным. Значит, под нож? Впрочем, вряд ли вы будете пачкаться сами. Зато когда сюда полезет весь мир, спасаясь от жары... Насколько я понимаю, ядерное оружие вы контролируете с самого момента его создания. И бомбы просто не взорвутся. Так?
- Допустим. - Насекомое щелкнуло жвалами. - И что?
- То, что вы уже убедились: на нынешнем уровне земных технологий уничтожить озоновый слой невозможно. И вы решились на ввоз технологий со стороны. Вы проговорились, сказав, что можете за год сжечь озоновый слой. На Земле этого не может никто. И не сможет еще лет сто как минимум. Вы ввезли сюда имперские технологии. А вот за это вам оторвут яйцеклады ваши соседи по Галактике. Безо всякого Межзвездного Суда. Есть вещи, которые делать нельзя. Никому.
- Это не было имперским проектом, - зашипело насекомое. - Вы не сможете оклеветать Империю.
- Знаю. - Человек позволил себе улыбнуться. - Это проект одного из ваших гнезд. Ваше начальство делает вид, что ничего не знает. В случае успеха оно присвоило бы лавры, слегка поделившись с вами. Но в случае провала вас никто не прикроет. Так вот, это провал.
- Допустим. Но почему народ Эйнем вмешивается в это дело? подозрительно спросило насекомое.
- Потому что у нас есть интересы на Земле. Мы очень долго выращивали русскую культуру. Для своих надобностей, - спокойно ответил человек. - Нам нужны создания для имплантации.
Враги помолчали.
- Все-таки, - наконец сказало насекомое, - вашу планету уничтожили за дело. Жаль только, поздно. Вы заразили собой весь космос.
- Ну конечно, - усмехнулся человек. - Все, на что способны низшие существа, - это на ненависть к тем, кто их превосходит.
- Опять эта песня о высшей расе избранных. Вы - самые обычные паразиты. - Зеленое лицо сжалось от ненависти. - Вы вселяетесь в чужие тела... манипулируете чужими сознаниями... и чужими цивилизациями. Не имея своей.
- Ругань - удел слабых. И нас и вас называют разными нехорошими словами. Кстати, своя цивилизация у нас все-таки есть. Просто она совершеннее вашей. Нам не нужно таскать с планеты на планету свои телесные оболочки. А вот вам приходится это делать. И постоянно попадать в неприятные ситуации. Вот хотя бы: как и у всех насекомых, у вас нет легких. Вы дышите поверхностью тела. Скорость поступления кислорода в кровь зависит от температуры окружающей среды. Сейчас, например, на улице минус четыре градуса по Цельсию. Если вы выйдете из теплой машины, то через несколько минут начнете задыхаться. Настоящий мороз убил бы вас мгновенно.
Насекомое не издало ни звука.
- Вы и сейчас задыхаетесь. Иначе я не смог бы отнять у вас оружие и сорвать маску. А вот мне хочется открыть окно. Душновато что-то... Ладно, ладно, не буду. Вы еще можете мне зачем-нибудь понадобиться.
Усики дрогнули.
- Понимаю, о чем вы подумали. Это, кстати, совсем не больно. - Человек достал портсигар, вытащил "Приму", помял между пальцами, но курить не стал. - Это даже приятно. Освобождение от сознания доставляет мозгу настоящее блаженство. Парадокс, не правда ли? Но я не могу занять ваше тело. Бодрствующее и вменяемое сознание слишком крепко держится за него. Откровенно говоря, вселение в чужой мозг возможно только при очень специфических условиях. Будь это не так, мы бы давно уже управляли Галактикой.
- Вы и так ею управляете, - проскрипело насекомое. - Вы везде. Вы лезете на все планеты, стараетесь забраться в каждое тело...
- Если бы так... Знали бы вы, с каким трудом я занял это. Правда, человек был в состоянии продолжительного аффекта, это оказалось очень удобно для имплантации.
- Один вопрос, - голос насекомого стал чуть тише, - зачем вам был этот Гоголь? Ваш носитель почему-то очень хотел его получить.
- Текст Второго Тома был для меня, - человек позволил себе усмехнуться, - чем-то вроде пароля. Я вошел в сознание носителя много лет назад, но как бы это сказать... в герметизированном виде, если угодно. Сигналом к активизации был Второй Том. Потому что получить его он мог только от вас. Это значило, что он прошел весь путь до гнезда, не завернув случайно по дороге в вашу пыточную контору. В мои планы не входило попадание туда, так сказать, живьем.
