Филип Дик - Лучший друг Бога
На столике около тахты были сложены колесики, и шестеренки. Дженет собирала электрические часы. В набор «эрудифакта» помимо деталей входили чертежи и инструкции. Учебные игры — «эрудифакт» для людей без компании, «фокусник» для вечеринок. Чтобы и на досуге занять руки делом.
— Как часы? — поинтересовался Аллан.
— Почти готовы. А потом я возьмусь за бритвенный прибор для тебя. Миссис Даффи — из квартиры напротив — сделала такой своему мужу. Я видела, как она его собирала. Это несложно.
Указывая на плиту, Аллан сказал:
— Ее собрали мои родственники еще в 2096 году, когда мне было одиннадцать лет. Я помню, каким нелепым казалось это занятие, ведь тогда продавались плиты, изготовленные автофактом, они стоили в три раза дешевле. Но отец с братом объяснили мне, в чем тут МОРС. Я до сих пор помню.
— Мне нравится собирать вещи. Это интересно, — проговорила Дженет.
А он все курил свою сигарету и думал: как странно, что он тут сидит, ведь не прошло и двадцати четырех часов с тех пор, как он посмеялся над статуей.
— Я ее обстебал, — сказал он вслух.
— Ты…
— Это словечко, которым мы пользуемся при создании пакетов. Если тему заездить, получается пародия. Высмеивая затасканные темы, мы называем это стебом.
— Да, понимаю, — сказала Дженет. — Я помню, как ты пародировал кое-что из произведений «Блейк-Моффета».
— Вот что меня при этом беспокоит, — сказал Аллан. — В воскресенье вечером я обстебал статую майора Стрейтера. А около шести часов в понедельник Ида Пиз Хойт обратилась ко мне с предложением занять пост директора Телеинформациона.
— Какая между всем этим связь?
— Должно быть, очень непростая. — Он докурил сигарету. — И до того непрямая, что затрагивает все на свете. Но я чувствую, что она есть. Где-то в глубине скрыта причинно-следственная цепочка. Это не случайность. Не совпадение.
— Скажи, а как именно ты ее… обстебал?
— Не знаю. Я не помню… — Он встал. — Ты не жди меня, ложись. А я пройдусь в Парк и посмотрю на нее: вероятно, они еще не успели начать ремонт.
Дженет тут же забеспокоилась:
— Пожалуйста, не выходи из дома.
— Очень хочется, — сказал Аллан, разыскивая пальто, которое поглотил шкаф, пришлось вытянуть его обратно в комнату. — У меня в мозгу неясная картина, ничего толкового. Если учесть ситуацию в целом, мне следовало бы все выяснить. Может, тогда я смогу принять решение насчет Телеинформациона.
Не говоря ни слова, Дженет прошла мимо мужа прямо в холл. Она направилась в ванную, и Аллан догадался зачем. Она прихватила набор бутылочек и теперь наглотается седатиков, чтобы не потерять в этот вечер самообладания.
— Смотри, особенно не налегай, — предупредил он.
Ответа из-за закрытой двери в ванную не последовало. Аллан немного помешкал, а потом ушел.
Глава 5
Над Парком сгустились тени, было очень холодно и темно. Кое-где собрались небольшие группки людей, похожие на лужицы после ночного дождя. Все хранили молчание. Казалось, они питали какую-то туманную надежду и ждали, когда наконец что-нибудь произойдет.
Статуя находилась прямо перед Шпилем, она возвышалась на отдельном постаменте в центре круглой площадки, посыпанной гравием. Вокруг памятника были расставлены скамейки, чтобы люди могли кормить голубей, разговаривать или дремать, приобщаясь к величию монумента. В остальных частях парка склоны поросли травой, среди которой кое-где вздымались темными бугорками кусты и деревья, а в одном из уголков стоял сарай с садовым инвентарем.
Оказавшись в центре Парка, Аллан остановился. Поначалу он пришел в недоумение, не обнаружив знакомых очертаний. И лишь потом сообразил, что случилось. Полиция обшила статую досками. Перед ним стояло прямоугольное деревянное сооружение, гигантский ящик. Значит, он так ее и не увидит. И не выяснит, что же он такое сотворил.
Аллан стоял, уныло глядя в одну точку, и через некоторое время заметил, что рядом с ним кто-то пристроился. Потрепанного вида гражданин с худыми руками, одетый в замызганную шинель до пят, тоже застыл, уставясь на ящик.
Какое-то время оба молчали. Наконец гражданин откашлялся и сплюнул в траву.
— Ни хрена не видно, уж будьте уверены.
Аллан кивнул.
— Они специально ее огородили, — сказал гражданин, — чтобы не было видно. Знаете почему?
— Почему? — спросил Аллан.
Сухопарый гражданин придвинулся поближе.
— До нее добрались анархисты. Изуродовали страшно. Полиция кое-кого из них поймала, а кое-кого нет. Они еще не схватили главаря. Но схватят. И знаете, что они тогда обнаружат?
— Что?
— Они обнаружат, что ему платит Санаторий. И это только начало.
— Чего?
— В ближайшие несколько недель, — поведал худощавый гражданин, — в общественных зданиях прозвучат взрывы. В здании Комитета и ТИ. К тому же они заразили воду радиоактивными частицами. Сами увидите. У нее уже появился странный привкус. Полиция в курсе, но у нее связаны руки.
Рядом с сухопарым гражданином остановился толстый коротышка с рыжими волосами. Попыхивая сигарой, он раздраженно проговорил:
— Это просто кто-то из подростков. Шайка ополоумевших юнцов, которым нечем больше заняться.
Сухопарый гражданин хрипло рассмеялся:
— Они хотят, чтобы вы именно так и подумали. Конечно, безобидная шалость. А я вам кое-что скажу: люди, которые это сделали, хотят уничтожить МОРС. Они не успокоятся, пока не втопчут в грязь нравственность и приличия. Они жаждут возвращения неоновых реклам, разврата и наркотиков. Им хочется, чтобы установилась безграничная власть жадности и расточительства, чтобы снедаемый тщеславием человек корчился в выгребной яме собственной алчности.
— Это подростки, — повторил коротышка. — Ничего это не значит.
— И от гнева Господа Всемогущего небо свернется, как свиток, — продолжал вещать сухопарый; Аллан побрел прочь. — Окровавленные тела атеистов и развратников усеют улицы, и священным огнем будет выжжено зло в сердцах человеческих.
В стороне от всех, засунув руки в карманы пальто, стояла девушка; она наблюдала за Алланом, пока тот шел по дорожке. Поравнявшись с нею, Аллан помедлил в нерешительности, а затем спросил:
— Что тут произошло?
У нее были темные волосы и высокая грудь, а гладкая загорелая кожа чуть светилась в полумраке. Девушка заговорила, голос ее звучал спокойно и уверенно:
— Сегодня утром они заметили, что статуя выглядит совсем не так, как раньше. Вы разве не читали об этом? В газете было сообщение.
— Читал, — сказал он.
