Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 23
ханнункаавуной
, а шведы-ладонями Святого Ханса. Док хорошо помнил этот знак. Такие же, только помельче, украшали приснопамятный ораторский жезл на ежегодных встречах Девятки в горных пещерах Центральной Африки. А макушку церемониального жезла венчал резной
анкх
, набалдашник в форме креста с кругом в верхней части-символ древнее египетских пирамид.
Знак
ханнункаавуны
напомнил Калибану о его сводном брате Грандрите, высоком атлетически сложенном брюнете, сероглазом и с орлиным профилем, который теперь должен был находиться где-то у берегов Габона. После высадки ему предстояло пересечь пешком чуть не весь тропический пояс экваториальной Африки, к тому же в одиночку, избегая встреч с кем бы то ни было. Маршрут завершался у береговой гряды, где находились пещеры страшной Девятки. Там брату предстоит затаиться, шпионить и терпеливо дожидаться прибытия Калибана, чтобы вместе обрушиться на Девятку в разгар ее ежегодного шабаша. Но если представится случай разделаться с кем-либо из бессмертных раньше-действовать сообразно с обстоятельствами.
Воспоминания эти отдались болью в затылке. Давнее единоборство с Грандритом не прошло для Калибана бесследно.
Через очередной туннель удалось проскочить без приключений. Пончо, смахнув с бровей обильный пот, тяжко вздохнул.
— Так и жди каждую секунду какой-нибудь пакости, — неожиданно поддержал Берни.
Док огляделся. Шестиугольный зал, где оказался теперь маленький отряд, был расписан множеством батальных сцен-коренастые длиннобородые человечки одолевают числом и отвагой огромных тварей, подозрительно смахивающих на давешнее чучело из спальни-
татзельвурма
Центром каждой композиции служил здоровенный штабель золотых слитков. Зал слабо освещали редкие простенькие плафоны на строгих кронштейнах. К каждому светильнику вел провод от черной коробочки на полу под стеной.
— Послушайте, Док, — сказал Пончо. — Уж не эта ли тварь, как там бишь ее, положила начало легендам про драконов?
— Я знаю об этом не больше твоего, — ответил Калибан и повел свою команду к следующему туннелю, на сей раз мрачному, выкрашенному в черный цвет. Через несколько шагов ход привел к дыре в полу. Калибан, продолжая настороженно держать винтовку поперек груди, склонился и посветил вниз. Колодец глубиной метров шесть упирался в пол очередной горизонтальной штольни. На дне виднелся краешек сброшенной деревянной лестницы.
Пульверизатор позволил высветить следы на стенках-недавно кто-то спускался здесь, упираясь спиной и ногами. Проявились следы и на дне колодца-правда, не столь контрастные.
— Опасаюсь ловушки, — отстучал Калибан по руке Берни. Тот передал беззвучное сообщение притихшему Пончо.
— Решайте сами, шеф, — пришел ответ от обоих. Лисья физиономия Берни светилась страстным нетерпением. Пончо осклабился, как орангутан в мечтах о редкостном фрукте.
Ивольди должен был уходить в глубину, на нижние уровни, рассуждал про себя Калибан. Это самый естественный путь для гнома, дом которого подвергся нападению. Возможно, он еще не знает, что ловушки прикончили всю команду преследователей и на хвосте у него осталось всего трое. А возможно, знает все и, скорчившись за каким-нибудь экраном, только и дожидается теперь подходящего момента, чтобы нажать на кнопку или дернуть за веревочку и одним махом прихлопнуть всех уцелевших. Или просто с интересом наблюдает, насколько эффективны автоматические капканы.
Калибан нагнулся и мягко обронил в колодец винтовку-прикладом вперед. Проследив за ее падением, выждал минуту-другую. Ничего не случилось. Теперь оставалось только отправиться следом за ней. Ближе ко дну колодца Док затормозил, извлек из кармана присосок и, зависнув на одной руке вверх ногами, точно гиббон на ветке, заглянул в нижний просторный туннель. Тот тянулся шагов на десять по обе стороны, где резко сворачивал. Тусклый свет сочился их плафонов на стенах-точно таких же, как наверху.
— Ну, что там, Док? — донесся громкий шепот Пончо.
Калибан перевел взгляд вверх. Над ним маячила уродливая, но дружелюбная физиономия.
— Сейчас все узнаем, — ответил Док. Отлепив присосок, он спрыгнул на пол. Ноги еще не достигли пола, а в свободной руке уже вырос автомат.
Громко кряхтя, следом спустился Пончо, затем Берни.
В тот миг, когда ноги последнего коснулись пола, мир вдруг встал на попа. Подпрыгнув, как кот, Калибан выбросил руку с диском к стене и сдавил рукоятку. Присосок сработал безупречно, и Док повис на нем, глядя, как приставная лесенка, винтовка и оба его друга скользят по почти отвесному желобу, в который внезапно превратился пол горизонтальной штольни.
В бессильном отчаянии следил он за их безуспешными попытками уцепиться за гладкий камень-или материал, замаскированный под камень, — пока оба не скрылись за изгибом гигантского желоба. Последней надежды на спасение лишила лестница, которая, изогнувшись в нескольких местах, как деревянная змея, без заминки проскочила поворот.
Никто даже не вскрикнул. Пончо, как обычно, звучно кряхтел, а Берни только втягивал со свистом воздух сквозь накрепко сжатые зубы-и это все.
Калибан висел на своем присоске под потолком, едва заметно покачиваясь. Он мог бы подтянуться и забраться обратно в ствол колодца. Мог проверить, куда ведут повороты за пределами еще недавно горизонтальной штольни. Или осторожно спуститься по желобу вслед за товарищами. Представлялось весьма вероятным, что внизу гостей уже ждали-известно кто! — но Калибан не мог бросить друзей в беде, не предприняв хотя бы попытки их спасения.
Спустя минуту он уже был у нижнего изгиба желоба. Сдвинув окуляры на лоб, удостоверился, что за поворотом светло и нужды в них нет. Желоб завершался округлым провалом. Осторожно подкравшись к краю, Калибан тотчас же увидел Пончо с Берни.
Под ними зияла еще одна вертикальная штольня, такая глубокая, что и дна не разглядеть. Она как бы пронзала собою огромный зал, служивший вместилищем сотен и сотен ярко раскрашенных деревянных скульптур: обнаженных красоток, важных особ при полном параде, угрюмых карликов, свирепых драконов, сохатых, волков, барсуков и многих иных неведомых существ и тварей. Молочный свет исходил от дюжины круглых ламп по периметру зала-каждая на верхушке массивной полуколонны.
Пончо и Берни болтались над пропастью в авоське, сплетенной из каких-то тонких и, очевидно, клейких волокон. Похоже, затянули сеть они сами, собственным весом, и висели теперь метрах в пяти ниже пола в зале. Оба еще барахтались, пытаясь освободиться, и сдавленно переругивались, но сеть только сильнее затягивалась. Заметив Калибана, тут же перестали дергаться понапрасну.
