Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
Ветер снова изменил направление, и Фландри возблагодарил его за то, что он унес прочь запах гниения.
— Мы платили, — сказал Ч’кесса. — Это было нелегко, но мы слишком хорошо помним варваров. Но вот в этот сезон, нам были предъявлены новые требования. Мы, имеющие пороховые ружья, должны были поставлять мужчин. А те должны были отправляться в земли, подобные Яндувру, где у людей нет огнестрельного оружия. Там они должны были ловить туземцев для рынка рабов. Я не понимаю, хотя часто спрашиваю: зачем Империи с таким множеством машин нужны рабы?
«Прислуга, — подумал Фландри, — женщины для гаремов. Мы используем рабство как наказание за уголовные преступления. Но большого значения оно не имеет, и процент рабов в Империи невелик. Варвары же готовы хорошо платить за умелые руки. Сделки с ними не попадают в имперские отчеты, и компьютеры официальных органов не могут проверить их».
— Продолжайте, — сказал он.
— Совет Клана Городов Атта долго совещался, — сказал Ч’кесса. — Мы были испуганы, и все же идти на подобное казалось нам невозможным. В конце концов мы решили найти какой-нибудь повод к отсрочке, чтобы тем временем наши посланцы отправились в другие Земли, на Искойн. Посланцы должны были явиться к коменданту, чтобы тот договорился за нас с резидентом.
Фландри услышал, как за его спиной кто-то пробормотал:
— Ну, и дела! Он что, хочет сказать, что флот подчинился такому приказу?
— Ну-ну, сэр, не клевещи на флот, — проворчал сосед первого. — Они ведь не палачи. Это сделали наемники. И задрай-ка свои люки, пока Старик тебя не услышал.
«Это про меня? — подумал Фландри в глубоком изумлении. — Это я Старик?»
— Я думаю, что наши посланцы были схвачены и заговорили под пытками, — вздохнул Ч’кесса. — Как бы там ни было, они не вернулись. Прибыл легат и сказал, что мы должны повиноваться. Мы отказались. Прибыли войска. Они согнали всех нас вместе. Сотню отобрали и распяли на крестах. Остальные должны были стоять и смотреть, пока все не умерли. Это заняло три дня и три ночи. Среди них была одна из моих дочерей. — Дрожащей рукой он указал на крест. — Возможно, мой господин сможет ее разглядеть. Вон то маленькое тельце, одиннадцатое, если считать слева. Оно почернело и распухло, и большая часть его исчезла, но она все еще прыгает и смеется перед моим взором, когда я возвращаюсь с работы. Она звала меня, просила помочь. Криков было много, но я слышал только ее голос. Но как только я пытался к ней подбежать, меня останавливал шоковый луч. Я никогда не думал, что буду счастлив, видя ее смерть. Нам было велено оставить тела, как они есть, под угрозой бомбежки. Чтобы проверить, послушались ли мы, над нами время от времени пролетает аэрокрафт.
Он опустился на шелестящую, серебряную псевдотраву, уткнулся лицом в колени и закинул хвост на шею. Ногти его скребли землю.
— После этого, — сказал он, — мы пошли за рабами.
Фландри некоторое время стоял молча. Он был в ярости, увидев, что сильные шалмуане учинили со слабыми. Налетев на караван закованных в цепи пленников, он арестовал предводителя и потребовал объяснения. Тогда Ч’кесса предложил посетить его общину.
— Где все жители вашей общины? — спросил наконец Фландри, ибо дома стояли пустыми и молчаливыми, и дым не вился над их трубами.
— Они не смогли жить здесь, рядом с этими мертвецами, — ответил Ч’кесса. — Они разбили лагерь в другом месте и лишь изредка сюда приходят. А увидев ваш корабль, мой господин, они, конечно, убежали, потому что не знают, что у вас на уме, — он поднял голову. — Вы видели. Можно ли нас винить? Верните меня к моим людям. За каждого раба, которого мы приведем, нам обещана плата. Она поможет нам рассчитаться с налогами. Я не получу ничего, если буду отсутствовать, когда караван достигнет летного поля.
— Да, — Фландри повернул прочь. — Идемте. — Плащ развевался за его спиной.
Еще один тихий голос за спиной:
— Я никогда особенно не любил наших братьев по мирозданию, Сэм. Но когда наши подданные боятся нашего же судна…
— Тише, — велел Фландри.
Шлюпка с шумом поднялась в воздух и понеслась через континент и океан. Все молчали. Когда внизу показались джунгли, Ч’кесса сказал несмело:
— Возможно, вы вступитесь за нас, мой господин.
— Я сделаю все, что смогу, — ответил Фландри.
— Когда император услышит, он рассердится на нас. Но мы шли неохотно. Мы страдали от лихорадки и умирали от отравленных стрел народа Яндувра.
«И разрушили его самобытную культуру», — подумал Фландри.
— Если уж нам суждено понести наказание за то, что мы сделали, пусть оно падет на меня одного, — попросил Ч’кесса. — Это не имеет для меня большого значения после того, как я увидел смерть моей малышки.
— Будьте терпеливы, — сказал Фландри. — У императора много подданных, которые нуждаются в его помощи. Придет и ваш черед.
Автопилот вывел шлюпку к тому месту, где они впервые встретили невольничий караван. Прошло всего лишь часа два, и Фландри вскоре нашел его, пробирающегося через болото в тех местах, где засада была менее вероятной, чем среди деревьев. Он подумал, что будет лучше посадить лодку на километр впереди, приземлился и и открыл шлюз.
— Прощай, мой господин, — шалмуанин опустился на колени, обвил своим хвостом лодыжки Фландри, отполз чуть назад, потом пошел к каравану.
— Возвращаемся на корабль, — приказал Фландри.
— Разве капитан не нанесет визит вежливости резиденту? — с явным сарказмом спросил молодой пилот. Он был еще бледен.
— На борт, Виллинг, — сказал Фландри. — Вам известно, что наша миссия заключается лишь в сборе информации, а у нас мало времени. Только Флот знает, что мы будем в Звездном Порту или Новой Индре, не так ли?
Руки младшего лейтенанта заплясали над приборами, и лодка взвилась на дыбы с такой яростью, что всем пришлось бы плохо, если бы не акселерационные компенсаторы.
— Извините меня, сэр, — процедил он сквозь зубы. — Разрешите спросить, капитан? Разве мы не стали свидетелями абсолютно незаконных действий? Те две планеты тоже переживают тяжелые времена, но их положение не может сравниться с положением этой — ведь у шалмуан, как мне кажется, даже нет возможности пожаловаться. Разве мы не обязаны доложить о том, что увидели?
Пот блестел у него на лбу и пятнами выступил на форме.
Фландри уловил его кислый запах. Оглянувшись, он увидел, что остальные четверо подались вперед, силясь услышать слова, заглушаемые ревом двигателя и свистом сжатого воздуха.
«Нужно ли отвечать? — спросил он себя, лихорадочно соображая. — А если да, то что я должен сказать, чтобы при этом не повредить дисциплине? Я слишком молод, чтобы быть Стариком».
