Антон Антонов - Пепел наших костров
А сама Жанна удивлялась, что забыла на этом отделении Вера Красных, с ее русофильскими настроениями. И дозналась-таки, что Вера одержима идеей распространения православия среди католиков. А для этого надо в совершенстве знать хотя бы один католический язык. А лучше несколько – и Вера просила Жанну помочь ей с испанским.
Жанне, которая искренне верила в домовых, в привидения и в колдовство, а вот насчет Бога сильно сомневалась, было по большому счету все равно, что, где, кому и с каким успехом будет проповедовать соседка по комнате. Все люди братья и все должны помогать друг другу. И Жанна старалась помочь, но со способностями у Веры было не очень. Французский она еще как-то тянула на природном прилежании, но на испанский уже не хватало сил.
На экзамен Вера пришла с известием, что конец света уже наступил, но Господь решил сохранить Москву, потому что она – Третий Рим и средоточие веры. Учиться дальше бессмысленно, ибо Армагеддон пронесся над землей и разрушил города и села, превратил все в пепел и прах. И тем, кого еще не настигла карающая длань, надо думать не об экзаменах, а о спасении души.
– А за что он угробил остальную Россию? – удивилась Жанна, которая только что получила привычную пятерку.
– Грехи и безбожие переполнили чашу его терпения, – ответила Вера, но Жанна не отставала.
– Неужто в Москве меньше грехов? – ехидно поинтересовалась она и – наверное, чтобы показать, что нисколько не меньше – снова обняла и поцеловала Женьку, которая стояла тут же рядом.
– Придется мне молиться за вас, – сокрушенно произнесла Вера, глядя на это. – Не знаю, поможет ли.
– Спасибо, ты настоящий друг, – поблагодарила ее Жанна. – Но как же все-таки с Москвой?
– Пути Господни неисповедимы, – ответила Вера и ушла. Она так и не стала сдавать экзамен. Зачем, если Армагеддон уже пронесся над землей?
Жанну после экзамена больше интересовал не Армагеддон, а обед. И ее неприятно удивила перемена, произошедшая в магазинах. Одни продукты исчезали с прилавков на глазах, на другие резко подскочили цены, и за ними выстраивались очереди. В очередях говорили, что цены будут расти и дальше – и это подстегивало всех покупать больше, а по городу уже ползли слухи, что оптовики закрыли свои базы и склады и намерены придержать товар, пока не установятся новые цены. Или – в другой интерпретации – специально для того, чтобы цены выросли до максимального предела.
В городе назревала паника.
11
Тимур Гарин отличался способностью очень легко заводить знакомства и поддерживать хорошие отношения с массой полезных людей. Благодаря этому он мог проходить в двери, закрытые для других журналистов.
Одна Тамара Крецу вряд ли смогла бы провести Тимура под видом биолога на заседание рабочей группы по изучению аномалии. Но у Гарина были знакомые в МЧС, и ему сделали пропуск. И это были только цветочки.
Через пару дней после того, как его все-таки выдворили с секретного совещания, Тимур, дернув за нужные ниточки и нажав на полезные кнопки, проник не куда-нибудь, а в Белый Дом. Перед этим он успел побывать в Московской мэрии и в Администрации области, но там говорили, что чрезвычайное положение – это уже дело решенное, а значит, все важные вопросы будут решаться в Кремле и Белом Доме.
В Кремле у Гарина близких знакомых не было, а вот на Краснопресненской набережной водились хорошие друзья.
Один такой друг, которого Тимур называл «мой источник в правительстве», не только провел Гарина в здание, но и ознакомил с оперативной обстановкой.
– Хуже не бывает. Газ в город не поступает, а теплоэлектроцентрали в черте города работают на газе. Некоторые можно перевести на мазут или твердое топливо, но его тоже нет. То есть какое-то время мы продержимся. Может быть, несколько месяцев, в режиме жесткой экономии. Но если за это время не найти энергоносители, то городу каюк.
– А на дровах они работать не могут? – спросил Тимур.
– Думали уже! Те, которые можно перевести на уголь, теоретически могут работать и на дровах. Но ты представь, сколько понадобится дров. Их надо рубить и возить в Москву, а бензина и солярки тоже нет. Но это еще не самое плохое.
– А что самое плохое?
– Продовольствие. Сельхозпредприятий в кольце почти нет. Сплошная лесопарковая зона. А запасов в городе хватит ненадолго. Если со всеми резервами и на голодном пайке – то на несколько месяцев. До нового урожая дотянем, но этот урожай надо получить, собрать и привезти. А у нас нет семян, нет горючего и нет людей. Сегодня на совещании уже предлагали начать мобилизацию на сельхозработы.
– А не проще ли раздать желающим землю под огороды и фермерские хозяйства? Если еда сейчас – самый выгодный товар, то многие охотно за это возьмутся.
– Может быть, – кивнул «источник». – А может и нет. Фермеры будут заботиться о своей выгоде, а нам надо кормить город. Посмотри, как торговля взвинчивает цены. И фермеры будут делать точно так же.
– Если продовольствия будет достаточно, то и цены установятся нормальные.
– Но нет никаких гарантий, что его будет достаточно.
– А что даст мобилизация? И как она будет выглядеть? Как поездки «на картошку» в старые добрые времена или как трудармии имени товарища Троцкого?
– Как государственные унитарные сельхозпредприятия со сменным составом работников. Если добровольцев, военных и безработных хватит для их укомплектования – значит, не будет никакой мобилизации. А если не хватит…
– А если не хватит, то мобилизованных будут доставлять под конвоем?
– Не думаю. Есть другие способы.
– Какие?
– Пока не скажу. Кстати, если будешь писать про мобилизацию, не вздумай ляпнуть, что это принятое решение. И про голод не особенно распространяйся. Нам только паники не хватало.
– А ты не боишься мне это говорить? Я ведь свободный журналист – что хочу, то и напишу.
– А ты уверен, что в будущем тебе не понадобится информация от «источника в правительстве»? Если напишешь хоть одно лишнее слово, я же с тобой разговаривать перестану. А вообще-то народ надо подготовить и к возможным ограничениям и к мобилизации – а то бы черта с два я с тобой тут разговаривал. Мне еще дорого мое кресло.
– Ладно, не бойся. Я тебя не выдам, – сказал Тимур, и собеседники рассмеялись.
Но потом «источник» нахмурился и произнес:
– А на самом деле не до смеха. Предприятия вот-вот начнут останавливаться без сырья и электричества. И без сбыта. Возможно, никакой мобилизации и не понадобится. Обойдемся одними безработными и вынужденными отпускниками. Но это при условии, если они пойдут на сельхозработы. А если нет? У нас народ привык рассчитывать только на свои силы – могут попытаться прожить с собственных огородов.
