Никита Андреев - Пирамиды богов
Ночью Лис практически не сомкнул глаз, раз за разом прокручивая в голове план Виктора. Лишь под утро удалось заснуть на пару часов, чтобы хоть как то трезво мыслить.
Утром он приобрел костюм в одном из магазинов в центре города. Затем связался по телефону с Виктором, чтобы уточнить последние детали операции.
— И еще кое-что, — в конце разговора добавил Виктор. — Сегодня утром пришла информация из Центра. МИ-6 координирует в Риме своего человека. Его зовут Джеймс Гаррисон. В сообщении, которое удалось перехватить, фигурирует Палаццо Консерваторе и сегодняшняя дата. Я думаю, он получил аналогичное задание, так что тебе нужно быть начеку.
Лис уткнулся лбом в стеклянную стену телефонной будки.
— Ты же понимаешь, что это существенно усложняет дело. Мне нужны еще люди. Есть его фотография?
— Нет. Больше никакой информации. Я уже никого не успею прислать. На форум можно попасть только по приглашению. Но я думаю, мне удастся сделать его для себя.
— Нет, — прервал Лис. — Ты будь на своем месте как оговорено. Организуй эвакуацию.
— Я тебя понял. Удачи.
Лис вышел из будки и глубоко вдохнул свежего воздуха. Небольшая тучка прикрыла яркое солнце на несколько минут, дав ему возможность, не щурясь посмотреть на синее небо.
Сейчас бы он не отказался от стаканчика хорошего армянского коньяка, чтобы немного встряхнуть мозги.
Наши дни.Москва. Россия.Михаил перезвонил на следующий день и согласился помочь.
В следующие несколько дней Лис срочно продал столичную квартиру и дачу за бесценок. Риелтор светился от счастья, готовый расцеловать его за такой щедрый подарок. Вырученных денег вполне должно хватить, чтобы продержаться пару месяцев в любой точке мира. Большего ему и не требовалось.
Лис подделал рецепт на обезболивающие препараты, чтобы запастись ими вдоволь. Таблетки пришлось упаковать в коробки из-под безобидных витаминов, чтобы беспрепятственно пройти границу. Он также наведался в магазин электроники, где не бывал с середины девяностых. Увидев всю полноту выбора современных средств связи и коммуникаций, Лис пожалел, что не родился на пару десятков лет раньше. Пришлось приобрести крохотный диктофон, новый смартфон и ноутбук. За пару тысяч сверху продавец с удовольствием дал ему пару уроков по работе с интернетом. Для юноши стало большим сюрпризом, что какой-то старикашка с такой легкостью все схватывал. Знал бы он, на каких компьютерах Лис работал в восьмидесятых.
На удивление у него улучшился аппетит. Лис решил, что причиной мог стать всплеск адреналина связанный с переживаниями о предстоящей поездке. Как бы то ни было — это существенно подняло ему настрой. С момента постановки диагноза он потерял почти двадцать пять килограмм. Питаться приходилось восемь раз в день мелкими порциями. Основные блюда — это бесконечные всевозможные овощи, от одного взгляда на которые его выворачивало наизнанку.
На фоне разъездов усилились боли в костях. Позвоночник схватывал внезапно, после чего приходилось отлеживаться несколько часов.
Боль стала неотъемлемой частью жизни. Привычка, без которой уже не воспринимается существование. Раньше, казалось, он научился ее не замечать, отключать от сознания подобно штекеру из розетки. Видимо, всему приходит предел. Он чувствовал, что организм уже на грани и вот-вот прекратит бороться. Затем вывесит белый флаг, выбросит якорь и сгинет в пучине.
Через три дня ему удалось вылететь в Берлин. За несколько часов до этого он отправил письмо в управление ФСБ. Когда его доставили, Лис уже успел расположиться в недорогом отеле по улице Бернауер-Штрассе, знаменитой на весь мир и ставшей синонимом берлинской стены.
Это место он выбрал не зря. Только здесь можно найти последние останки сооружения, разделившего немецкий народ на долгие десятилетия. Лис провел здесь многие годы с конца восьмидесятых. Он знал каждый угол, каждую забегаловку. Может быть, некоторые из его многочисленных подруг до сих пор проживают здесь?
Современная улица превратилась в мемориал, куда теперь приезжали немцы, чтобы отдать дань погибшим родственникам в попытках побега с востока на запад.
Лис всегда считал падение стены всего лишь вопросом времени. И оно играло против СССР. Какой бы нелепой стена не была, это форпост на страже собственной границы; памятник в честь победы в самой страшной войне в истории; напоминание о мощи и непобедимости страны. Однако пустив слабину и позволив разрушить стену, мы позволили разрушить себя. Символ нашего позорного поражения в холодной войне здесь — в Германии теперь разбирали на сувениры.
Лис прогулялся до того самого места где много лет назад тайно переходил границу, возвращаясь из Югославии в Москву. Вокруг мало что изменилось: малоэтажные дома, напоминали советские хрущовки; на проезжей части выстроились вычурные жирафоподобные фонари; автомобильный поток не стихал ни днем, ни ночью. Как и тридцать лет назад в глаза бросалась окружающая чистота, казалось, даже воздух очищен от бактерий и запахов.
Да чтоб вас! Как вы это делаете?
Долгожданное письмо пришло утром третьего дня. Все это время он мониторил новостные сайты в надежде отыскать упоминание о себе. Ничего. В общем, как и ожидалось. Новость о том, что бывший сотрудник внешней разведки, на старости лет свихнулся и превратился в террориста, может слишком сильно ударить по репутации современной Службы внешней разведки(СВР).
Отправитель: Фауст Гетте
«Добрый день! Давно я не видал такого переполоха. ФСБ снуют третий день, собирают информацию. Когда выяснилось, что бомба муляж, они немного успокоились. Завели дело за ложное сообщение о теракте. Знают, что вы в Германии, вроде как собираются отправить запрос на экстрадицию. Думаю, погрязнет в бюрократии. В любом случае — будьте осторожны.
Римское дело до сих пор под грифом. Мне не удалось его досконально изучить, слишком большой объем. Смог отыскать его досье. Переведен в британское посольство в Мадриде через месяц после тех событий. А дальше — какая то несуразица. Помещен в психиатрическую лечебницу в городе Парла, где скончался через полгода. Причина смерти не указана. Есть ссылка на полицейское расследование. Сказано: задержан за попытку суицида, оскорбление стражей порядка. Есть фото из полицейского участка, высылаю.
Единственное что меня смущает — почему его нет в базе? Либо чья-то халатность, а это было сплошь и рядом в конце 80-х. Либо это сделано намеренно. Здесь я уже ничем не могу помочь.
Рекомендую вам не возвращаться в Россию. Выяснив, что бомба — блеф, сомневаюсь, что они отправят кого-нибудь за вами. Рассчитываю на вашу сознательность оставить наш разговор в тайне. Надеюсь, я выполнил вашу просьбу.
