Григорий Адамов - Изгнание владыки (Часть 3)
– С добрым утром, Сергей Петрович, – пропел тенорком с экрана Кундин. – Отдохнули с дороги?
– Отлично, Григорий Семенович! – весело ответил Лавров. – Даже заспался. Спасибо, что разбудили.
– Разрешите зайти за вами. Пойдем вместе в столовую, позавтракаем, там скажете мне, как вы хотите провести первый день. Или, может быть, у себя завтракать будете?
– Пойдемте в столовую. Там, на людях, веселей. Заходите за мной.
Высокий, широкоплечий Кундин казался еще выше рядом со своим маленьким сухощавым спутником. У крыльца столовой Кундин остановил выходившего оттуда коренастого человека с бритым смуглым лицом и густой черной шевелюрой.
– Как себя чувствуете у нас, товарищ Курилин? Привыкли, надеюсь? – И, обращаясь к Лаврову, прибавил: – Наш новый работник, Сергей Петрович, третьего дня прибыл с «Полтавой». Прислан из ВАРа начальником склада вместо Максимова. Товарищ Курилин, это Сергей Петрович Лавров, заместитель министра ВАРа.
Курилин быстро и пронзительно посмотрел на Лаврова и молча пожал протянутую ему руку.
– Спасибо, – ответил он Кундину. – В общем, чувствую себя недурно, если не говорить о… о…
Он замялся, как будто не находя слов.
– А, понимаю, – улыбнулся Кундин, внимательно и заботливо заглядывая ему в глаза. – Сверху?
Он указал на свод. Курилин кивнул утвердительно.
– Ничего, – успокаивающе сказал Кундин. – Это общая участь всех новичков. Первые два-три дня они испытывают чувство угнетения и легкой тревоги от сознания, что над их головой – толща воды в несколько сот метров…
– Эти ощущения очень скоро и бесследно проходят, – прибавил Лавров. – Думайте, что над вами черное беззвездное небо. И еще: надо поскорей научиться владеть скафандром и выходить на дно моря.
– Я уже два дня занимаюсь этим, – ответил Курилин, глядя через плечо Лаврова. – Мой учитель, главный метаморфизатор Садухин, кажется, доволен моими успехами. Вчера с полудня я даже участвовал в аврале. И сейчас туда иду.
– Это что за аврал? – обратился Лавров к Кундину.
– Я объявил несколько дней назад, с приходом к нам «Полтавы», аврал по уборке с морского дна всех выброшенных ею грузов. Желаю успехов, товарищ Курилин.
– Много грузов? – спросят Лавров, попрощавшись с Курилиным.
– Очень много! Не знаю, когда управимся. Все свободные от вахт и дежурств работаю на дне.
– Давайте после завтрака и мы примем участие в аврале, – предложил Лавров. – Кстати, о «Полтаве», у них все в порядке?
В большой светлой столовой они устроились за столиком у окна, выбрали и заказали себе завтрак. Народу было мало. Почти все знали Лаврова по его предыдущим приездам на шахту, и ему приходилось все время здороваться с подходившими к столику людьми.
– Как будто в порядке, – продолжал разговор Кундин. – Хотя после гибели «Чапаева» и до прихода «Литке» были легкие сжатия льдов, но, в общем, ни «Полтава», ни «Щорс» не пострадали.
Кундин громко вздохнул и показал головой.
– А пропавших пока не нашли, Сергей Петрович? Каково им среди льдов!
Обычно бледное лицо Лаврова, казалось, еще более побледнело.
– Вы думаете, они живы? – спросил он. – Среди них – мальчик с собакой.
– Да, да…
– Мы с ним очень дружили. Это брат моей подруги… Славный мальчик.
Кундин сочувственно вздыхал, слушая историю исчезновения Димы из Москвы.
Через час Лавров и Кундин, надев скафандры, вы шли из поселка через проходную камеру порт-тоннеля на морское дно. От поселка во все стороны тянулись широкие стеклянные дороги, освещенные цепочками ярких электрических фонарей. Туманными перламутровыми пятнами фонари расплывались вдали, в зеленоватой темноте глубин. Идущее по радиусам дороги соединялись внешними и внутренними кольцами. Между ними на морском дне были густо рассыпаны огоньки – там в облаках ила бродили темные фигуры людей в скафандрах. Порой над дном поднимались большие круглые шары, и люди вели их за собой, как слонов.
– Видите? – сказал, указывая на огоньки, Кундин. – Это все неубранные грузы.
– Да, работы хватит на несколько дней. Возьмемся вон за ту громадину.
Они сошли с дороги на мягкое, пушистое дно и, разрезая плечом воду, взмучивая ил, направились к огромной полузарывшейся бочке.
На ней лежал двойной парашют с горящей наверху небольшой лампочкой. В таком виде груз был спущен на дно с «Полтавы». Кундин приподнял край парашюта, нащупал под ним аппарат со сжатым воздухом и нажал кнопку. Парашют стал медленно раздуваться, потом всплыл над бочкой и немного погодя, превратившись в шар, приподнял ее со дна. Увлекаемый Лавровым и Кундиным за стропы, шар поплыл невысоко над дном, унося тяжелый груз. По дороге катился свободный электрокар. Кундин поднял руку и остановил его. Маневрируя шаром, они опустили бочку на площадку машины, и через минуту она скрылась среди других электрокаров, катившихся по дороге к поселку.
Лавров и Кундин принялись готовить к отправке большой тяжелый ящик, затянутый в блестящую непромокаемую ткань и обвязанный накрест веревкой. Лавров молчал, отдавшись своим мыслям. И пока руки, почти механически, работали, в голове возникали то мысли о Диме и всех опасностях, окружающих его, то воспоминания о Березине. Неужели его догадки правильны? Неужели Николай… И Коновалова он рекомендовал… Скорей бы, скорей вернуться в Москву, повидаться с Хинским! Как мог Николай пойти на это? Почему? Зачем?
– Держите же строп, Сергей Петрович! – раздался испуганный голос Кундина. – Вырвется! Ах, черт возьми! Так и есть!
Наполненный шар взвился и быстро понесся вверх, готовый исчезнуть в темноте вместе со своим грузом. Но следом за ним, словно торпеда, взлетела закованная в сталь человеческая фигура. Это был Лавров, мгновенно пустивший в ход винт скафандра. На поверхности океана – льды, и если они в движении, шар будет раздавлен или разорван ими. Тогда тяжелый груз, быстро падая вниз, может случайно обрушиться на кого-нибудь из работающих. Ничего ужасного, конечно, не произошло бы – все люди в скафандрах. Но и в скафандре почувствовать такой удар неприятно – может ушибить или поранить.
Примерно на сотом метре от дна Лавров настиг беглеца и схватился за болтавшийся в воде строп. Одновременно из глубины вынырнул еще один тускло поблескивающий силуэт, и человек в скафандре схватил второй свободный строп. Лавров остановил свой винт, дотянулся до кнопки, регулирующей подъемную силу шара, и выпустил из него немного воздуха. Шар пошел на снижение. Тогда Лавров направил луч своего фонаря на человека. Сквозь прозрачный шлем он узнал Курилина.
