Вячеслав Пальман - Красное и зеленое
Терещенко спешил использовать благоприятный момент.
— Слава богу, что вы оба остались живы. Я уж не надеялся вас увидеть. Теперь мы можем спокойно работать. Это очень хорошо, что мне удалось вырвать вас из лагеря смерти. Есть сведения, что наш город давно уже освобожден. Еще немного — и войне конец, и мы снова поедем к себе. Как я рад, что вы приехали, друзья! Здесь довольно прилично можно жить…
Ильин вдруг нахмурился. Слово «друзья», сказанное этим человеком, резануло ухо. Постепенно все становилось на свое место. Аркадий замкнулся и не смотрел больше на Терещенко.
— Что же мы стоим! — спохватился тот и на правах гостеприимного хозяина сказал: — Комнаты готовы, вам надо отдохнуть с дороги.
Терещенко побежал вперед. Он прекрасно выглядел. Сытое лицо опять стало круглым. И только бегающие глаза выдавали его беспокойство.
У входа в дом Ильин круто остановился и спросил Терещенко:
— Это ты рассказал в гестапо о «веществе Ариль»?
— Да. — Терещенко натянуто улыбнулся. — Единственный способ вырвать тебя и Машу из лагеря смерти. Немцы ухватились за мое сообщение, и вот; ты и Маша здесь, в относительной безопасности и в человеческих условиях.
— Ты предатель, Терещенко! Ты наше дело предал. И это тебе не забудется.
Ион Петрович отвел взгляд, потупился. Он сразу как-то сжался, ссутулился и с минуту стоял так перед Ильиным. Не поднимая глаз, тихо промолвил:
— Ты не знаешь, как меня пытали, Аркадий. Никто бы не выдержал. Это такие муки, такой ужас… И я сдался. Я знаю, что достоин только презрения, мне иногда жить не хочется, до того я противен себе. Но теперь уже не вернешь, засосало, как в трясину. Можешь ненавидеть меня, можешь отвернуться, я даже прощения просить у тебя не решаюсь. Но войди в мое положение, пойми меня, Аркадий…
Он поднял испуганные, умоляющие глаза, встретил холодный взгляд Ильина, с той же мольбой посмотрел на Машу. Она отвернулась. Ей было жаль этого человека, но вместе с тем она ненавидела его. Разве не он поставил их перед страшной пропастью?
Ильин и Маша повернулись и пошли в дом. Терещенко остался.
— Вот ваша комната, герр Ильин. А ваша рядом, фрау Бегичева, прошу сюда. — Вежливый человек в штатской одежде указал на двери, кивнул головой и ушел.
Ильин огляделся. Длинный коридор, много дверей, тишина. У входной двери столик с телефонами.
Войдя в свою комнату, он сразу же увидел решетки на окнах. Обстановку комнаты составляла опрятно убранная кровать, стол, на нем библия и графин с водой. Потоптавшись немного, Ильин снова вышел в коридор.
За столиком сидел тот же вежливый человек. Заметив Ильина, он встал.
— Куда мы попали? — спросил Ильин по-немецки.
— В лабораторию профессора фон Ботцки. Это общежитие научных работников.
— Русских?
— Не только русских, герр Ильин. И английских, и чешских, и французских, и датских. Здесь много ваших коллег, все они работают под руководством профессора. И не жалуются.
— Я могу выйти из дома?
— О да. Пожалуйста! Вокруг нас зона. Не столько для охраны: сколько для вашей безопасности. Знаете, рядом лагерь с опасными людьми… и вообще военное время. Внутри зоны вы можете гулять когда угодно.
Ильин молчал, разглядывая собеседника, потом спросил:
— Чем занимаются здесь сотрудники?
— Каждый своим делом.
— А точнее?
— Это вы можете узнать у профессора. Вообще любопытство здесь не поощряется, герр Ильин. И даже наказывается. Также наказывается посещение чужих комнат.
— Общение научных работников друг с другом — обязательное условие для успешного творчества.
— В пределах лаборатории. Только.
Зазвонил телефон. Комендант снял трубку, выслушал и обратился к Ильину:
— Сегодня в девятнадцать ноль-ноль вас вызывает к себе герр профессор. А сейчас не угодно ли вам пройти покушать?
Фон Ботцки был занят до самого вечера. В приемной профессора томился Ион Петрович Терещенко. Вильгельм фон Ботцки внимательно читал служебную записку, сочиненную Терещенко. Там было сказано следующее:
«Сообщаю, что Аркадий Павлович Ильин работал над изучением хлорофилла под руководством академика Максатова с конца 1939 года. Ильин снова, вслед за Тимирязевым и другими видными учеными установил большое сходство между молекулой хлорофилла в растении и молекулой гемоглобина в крови животных. Ильин задался целью сблизить эти два сложнейших органических соединения между собой и после долгих опытов сумел найти способ для перестройки молекулы гемоглобина, поместив в центр ее вместо атома железа атом магния. В ходе дальнейшей работы Ильин добился практического использования своего открытия: он привил хлорофилл в животный организм.
Поверхностные ткани морских свинок, обогащенные хлорофиллом, не утрачивали своих первоначальных функций и в то же время приобретали новые качества, которые до сих пор были свойственны только растительным формам. Организм животных изменялся, животные становились зелеными. Я лично видел таких морских свинок в лаборатории института. За ними ухаживала и наблюдала Мария Бегичева, находящаяся сейчас вместе с Ильиным.
Так было создано новое животное с теплой кровью, питающееся за счет усвоения углерода из воздуха при солнечном освещении.
В последнее время Ильин занимался самой трудной, как он говорил, работой — хотел придать животным клеткам способность самим размножать хлорофилл в организме, сроднить ткани и клетки животного с новым для них веществом — хлорофиллом. Закончить эту работу ему помешала эвакуация института и последующие затем скитания по завоеванным германской армией территориям Советского Союза».
Читая это место, фон Ботцки улыбнулся. Видно, Терещенко боялся написать «по оккупированной территории», чтобы не обидеть своих новых хозяев…
Далее он прочел:
«Цель всех исследований Аркадия Ильина заключалась в том, чтобы заставить животных расти и развиваться не за счет поглощения уже готовых органических соединений — белков, углеводов и жиров, а за счет тех же простейших элементов природы, какими пользуется каждое живое зеленое растение, — за счет углекислоты воздуха, воды и некоторых минеральных солей, которые усваиваются в клетках зеленого растения при солнечном свете. Зеленые животные, не нуждающиеся в готовой органической пище, — вот что было конечной целью Ильина. По его мнению, можно в самый короткий срок создать мир полезных домашних и недомашних животных, которые будут кормить человечество, сами не нуждаясь при этом ни в кормах, ни в уходе. Солнечный свет и легкая подкормка солями азота, фосфора и калия — вот все, что потребуется новым зеленым животным для роста и жизни.
