Владимир Немцов - Счастливая звезда (Альтаир)
Утро было жарким. В небе, как лоскут прозрачного шелка, висело розоватое облако. Вместе со своим другом Лева сидел в открытом кузове машины и, придерживая спадающую тюбетейку, бесцельно следил за облаком. Все уже обговорили, обсудили план испытаний, нанесли точки на карте, где будут стоять аппараты, теперь осталось только ждать. Легкое чувство беспокойства за успех эксперимента примешивалось к радостному ощущению свободы; его всегда испытывал восторженный Лева, когда удавалось вырваться за город. И вот снова начинается путешествие, пусть даже маленькое: продлится всего лишь несколько часов. Бегут телеграфные столбы, штрихуют небо линии проводов, и вдоль дороги, заходя одна за другую, словно кружатся березы. Все это напоминало Леве о будущем путешествии с "Альтаиром". О чем же думает Митяй? Чего он выжидает? И Лева спросил резко:
- Как хочешь, но я тебя не понимаю. Через три дня туристы-биологи уезжают к морю. Завтра мы должны им дать ответ, едем с ними или будем торчать в Москве.
Митяй сидел на ящике с "Альтаиром". На коленях покачивался телевизор в чемодане.
- Поедем по Волге, - невозмутимо проговорил Митяй, - стройки увидим. А потом - ты слыхал, что говорили биологи? Такого места, как Волго-Ахтубинская пойма, нигде в мире нет. Кабаны, фазаны, лотосы... Да что я тебя агитирую? За Волгу высказались почти все наши ребята.
- Им, конечно, хорошо высказываться, - рассердился Лева и, защищаясь от ветра, поднял воротник своей неизменной клетчатой рубашки. - Свалили на нас испытания, а сами небось уехали к морю, загорают. Другие по горам лазают, это самое... штурмуют "неприступные" вершины.
- А кто виноват? - Митяй посмотрел на него светлыми, будто прозрачными глазами. - Ребята хотели отложить испытания до осени, но тебе, конечно, не терпится. Сам и напросился.
- При твоей активной поддержке. Меня удивляет, как ребята доверили тебе... ну и мне, конечно... такую драгоценность. "Альтаир", можно сказать, единственный в мире, а мы его потащим неизвестно куда, в какие-то тростниковые джунгли. Вдруг ты его там утопишь?
- Поучи щуку плавать! - лениво забасил Гораздый. - Запомни раз и навсегда: никаких подводных опытов! Я из-за этого на море боялся ехать, а ты уже закидываешь удочку, как бы на Волге протащить свою дурацкую идею. Не выйдет, товарищ Усиков, как бы вы ни старались...
Он не на шутку встревожился, зная упрямство Левы и обычную свою покладистость. Не впервой ему уступать другу, правда со скрипом, но все же уступать. Левка - артист тонкий, он так может прикинуться, что никакой "мужской характер", о котором говорила эта девчонка из лаборатории, не поможет Митяю. Будет ходить грозный Лев темнее тучи, потом примет свое прежнее обличье робкого Тушканчика, станет вздыхать и жалостливо поглядывать на друга. Как же тут с собой совладать! Терпеть не мог Гораздый лишних ссор.
А Тушканчик молчал и дулся. Машина свернула на проселок, заколыхалась, как на волнах. Крашеная тюбетейка качалась перед глазами Митяя, и ему представлялось, что Левка укоризненно кивает головой. Ну и пусть. Сам виноват. Не хотелось думать об этом. Гораздый отвернулся, приоткрыл чемодан с телевизором и, дождавшись, когда машина снова выедет на гладкую дорогу, занялся его проверкой.
Молодые конструкторы приложили немало усилий, чтобы сложный телевизор запрятать в небольшой чемодан, и, главное, вместе с аккумулятором и преобразователями. Они применили новый, очень экономичный кинескоп с маленьким экраном, приспособили к нему зеркало, и линзу. Таким образом, на затененном от внешнего света экране можно было видеть четкое изображение размером с открытку, то есть примерно такое же, как и в массовых простых телевизорах.
Самым важным достижением радиолюбителей из СНОРИТа, которые разрабатывали этот аппарат, разумеется, надо считать высокую чувствительность приемника. Она во много раз превосходила чувствительность обычных телевизоров. Конструкторы считали, что передвижной портативный приемник будет работать в совсем иных условиях, чем нормальные телевизоры, принимающие передачи Московского телецентра. В горах и лесах нечего бояться так называемых индустриальных помех, поэтому можно до известного предела увеличить чувствительность аппарата.
Избегая этих помех, наши испытатели решили отъехать подальше от города и дачных мест, где тоже могут встретиться рентгенокабинеты, световая реклама и радиостанции любителей-коротковолновиков.
Машина остановилась на опушке леса. Шофер помог ребятам сгрузить аппарат, затем вытащил из кабины сиденье, положил его в тени приземистого дуба и предложил ребятам отдохнуть.
Но отдыхать было некогда. Молча и неторопливо Гораздый растянул на дереве антенну, поставил в кустах ящик, так, чтобы щель, против которой находился объектив, была направлена в сторону поляны. Затем он отодвинул дощечку над панелью "Альтаира" и включил его.
Лежа на животе. Усиков подкручивал ручки телевизора. Светился маленький экран, прикрытый защитным козырьком. Как на диапозитиве, четко вырисовывался пейзаж. Поляна, кусты с короткими дрожащими тенями, кособокая елочка на переднем плане, под ней какой-то гриб, вроде мухомора... А вот и толстокожие ботинки Митяя. Они мелькнули и скрылись.
Лева оторвался от экрана, взглянул перед собой и снова увидел башмаки. Рядом стоял Митяй, молчал выжидательно.
- Кто из нас поедет с телевизором? - наконец спросил он.
- Все равно, - равнодушно ответил Лева. - Могу и я...
- Ну, так поезжай. Нечего время терять.
Гораздый понимал, что размолвка не принесет ничего хорошего. Такие серьезные испытания, а Лева, как малый ребенок, раскапризничался. Мировая грусть, безнадежность на физиономии. Ну и поделом ему, нечего с ним нянчиться... Может, еще одумается?
Обмениваясь равнодушными служебными фразами, договорились, что Усиков возьмет телевизор и поедет в сторону Москвы, останавливаясь в намеченных пунктах. На каждом пункте должно проверяться качество изображения. Гораздый останется дежурить неподалеку от ящика с "Альтаиром". Сравнительно небогатый животный мир Подмосковья вряд ли будет дефилировать перед объективом телепередатчика, поэтому сегодняшние испытания должны быть подчинены первому пункту программы, то есть определению дальности действия.
Примерно в таком скучном плане и только о технике разговаривали два друга-экспериментатора. Никто из них не мог и даже не стремился благоразумно позабыть недавнюю пустяковую ссору.
Несмотря на опасения Гораздого, испытания прошли удачно. Усиков подъехал чуть ли не к самой Москве, и все же на экране приемника довольно четко были видны ветки кустарника, от которого уже протянулись длинные тени, кособокая елочка и гриб-мухомор. Несколько раз на качающихся ветках показывались суетливые пичужки и, вспорхнув, исчезали. Юркая ящерица подползала к ящику, и Лева ясно видел, как дрожит ее лоснящееся брюшко.
![Владимир Немцов - Тень под землей [= Первые испытания]](/uploads/posts/books/82795/82795.jpg)