Айзек Азимов - Черные монахи пламени
Который раз за эту ночь Санату пришлось повторить беседу, которую он подслушал — драматически и с мельчайшими подробностями.
— Так, — произнес Кейн, дослушав до конца, и недобро усмехнулся. — И ты подумал, что мы ничего об этом не знаем? Мы давным-давно подготовились отразись эту угрозу, а ты был близок к тому, чтобы разрушить все наши тщательно разработанные планы. Своим преждевременным вмешательством ты мог нанести непоправимый вред нашему делу.
Филипп Санат залился краской.
— Простите мой неумелый энтузиазм…
— Вот именно! — воскликнул Кейн. — Однако при должном руководстве ты способен оказать нам серьезную помощь. Твой ораторский дар и юношеский пыл могут творить чудеса при умелом использовании. Согласен ли ты посвятить себя этому делу?
Глаза Саната сверкнули.
— Разве надо еще спрашивать?
Лоара Пол Кейн улыбнулся и украдкой бросил торжествующий взгляд на Рассела Тимбелла.
— Вот и отлично. Через два дня ты отправишься на другие звезды. Тебя будут сопровождать мои люди. Сейчас ты устал. Тебя отведут умыться и залечить раны, а потом тебе лучше выспаться, так как в дальнейшем потребуются все твои силы.
— Но… Лоара Брюс Порин… мой напарник во Пламени…
— Я сейчас же направлю посыльного в Мемориал. Он сообщит Лоаре Брюсу о том, что ты в безопасности, и останется в качестве второго Охранника до исхода ночи. Можешь не волноваться. Иди.
Санат поднялся, успокоенный и безгранично счастливый, но тут Рассел Тимбелл сорвался с места и схватил пожилого лоариста за руку.
— Великий Космос! Да послушайте же!..
Пронзительный вой, донесшийся из наружных помещений резиденции Кейна, прервал его.
Лицо Кейна мгновенно осунулось.
— Военное положение!
— Мы проиграли, — прошептал Тимбелл побелевшими губами. — Они воспользовались сегодняшними беспорядками, чтобы первыми нанести удар. Они ищут Саната и доберутся до него. Через кордоны, которые они уже устроили по всему городу, и мыши не проскочить!
— Они его не получат! — Глаза Кейна сверкнули. — Мы отведем его по туннелю в Мемориал. Они не посмеют оскорбить Мемориал!
— Уже посмели! — пылко воскликнул Санат. — Нам ли прятаться от ящериц? Мы будем сражаться!
— Спокойно, — произнес Кейн. — Молча следуй за мной.
Стенная панель сдвинулась в сторону. Кейн исчез в проеме.
Когда панель бесшумно вернулась на место, оставив их в холодном свете переносной атомолампы, Тимбелл негромко пробормотал:
— Если они все подготовили заранее, даже Мемориал не послужит нам защитой.
Нью-Йорк лихорадило. Ласинукский гарнизон был приведен в полную боевую готовность и переведен на осадное положение.
Никто не мог проникнуть в город. Никто не мог покинуть его. По ключевым улицам патрулировали наземные армейские машины, над головами проносились стратопланы, охранявшие воздушные пути.
Человеческая масса бурлила. Люди просачивались на улицы, собирались небольшими кучками, рассыпавшимися при приближении ласинуков. Колдовские слова Саната не забылись, тут и там люди хмуро обменивались яростным шепотом.
Атмосфера потрескивала от напряжения.
Вице-король Нью-Йорка понимал это. Он сидел за столом во дворце, вознесшем шпили на Высотах Вашингтона, и смотрел из окна на Гудзон, текущий темной лентой внизу, потом обратился к вытянувшемуся перед ним ласинуку в форме:
— Это должна быть позитивная акция, капитан. Тут вы правы. И все же, если возможно, следует избегать прямого разрыва отношений. У нас катастрофически не хватает экипажей, на всю планету наберется не больше пяти кораблей третьего класса.
— Не наша сила, а их страх делают людей беспомощными, Ваше Превосходительство. За прошедшие столетия их дух окончательно сломлен. Толпа рассеется при одном появлении отряда гвардейцев. Именно из этих соображений мы и должны нанести удар немедленно. Население стало поднимать голову. Они должны сразу же отведать хлыста. Второй Поход может с полным успехом начаться и сегодня ночью.
— Согласен, — криво усмехнулся вице-король. — Мы поймали разную мелкую сошку, но наказание подстрекателя черни должно послужить примером. Не сомневаюсь, он в ваших руках.
— Нет, — зловеще улыбнулся капитан. — У земной собаки оказались влиятельные дружки. Он лоарист, как вы знаете. А Кейн…
— И Кейн пошел против нас? — В глазах вице-короля засветились красноватые огоньки. — Глупая затея! Солдаты арестуют бунтовщика, несмотря на Кейна… И Кейна тоже, если он вздумает протестовать.
— Ваше Превосходительство! — В голосе капитана зазвенел металл. У нас есть основания предполагать, что мятежник укрылся в Мемориале.
Вице-король приподнялся, нахмурился от нерешительности и снова опустился на место.
— Мемориал? Это меняет дело!
— Не обязательно!
— Это одна из тех вещей, после которых землян уже не остановить. — Голос вице-короля подрагивал от неуверенности.
— Смелость города берет, — решительно возразил капитан. — Быстрая атака… Ведь преступника можно обнаружить в самом Зале Пламени… И тогда мы одним ударом расправимся с лоаризмом. После столь решительного вызова необходимость в борьбе может отпасть совсем.
— Клянусь Вегой! Чтоб я сгорел, если вы не правы! Отлично! Беремся за Мемориал!
Капитан чопорно поклонился, резко повернулся и покинул дворец.
Филипп Санат вернулся в Зал Пламени. Его худощавое лицо дышало яростью.
— Сектор целиком патрулируется ящерицами. Все улицы, ведущие к Мемориалу, перекрыты.
Рассел Тимбелл заскрежетал зубами.
— Что ж, они не дураки. Загнали нас в тупик, а Мемориал их не остановит. По сути дела, они могут решить приступить к операции сегодня.
— А мы будем поджидать их здесь? — Санат нахмурился, его голос звенел от злости. — Лучше погибнуть сражаясь, чем сдохнуть скрываясь!
— Лучше совсем не погибать, Филипп, — спокойно ответил Тимбелл.
Мгновение все молчали. Сидящий Лоара Пол Кейн разглядывал свои пальцы.
— Если вы сейчас подадите сигнал к восстанию, Тимбелл, то сколько сумеете продержаться? — наконец спросил он.
— Пока не прибудет в достаточном количестве ласинукских подкреплений, чтобы сломить нас. Чтобы нас остановить, земного гарнизона, даже включая целиком Солнечный Патруль, будет недостаточно. Без помощи извне мы сможем эффективно сражаться, по меньшей мере, шесть месяцев. К сожалению, вопрос об этом не стоит. — Его спокойствие казалось непоколебимым.
— Почему же?
Лицо Тимбелла стремительно налилось краской. Он сердито вскочил на ноги.
