Джо Холдеман - В соответствии с преступлением
- Знаете, - сказал Кроуэлл, - по мнению Вилли Нормана, снижение продолжительности жизни вызвано перенапряжением. Глядя на этот бедлам, я склонен с ним согласиться.
- Действительно, в шахте они трудятся как нигде. Особенно с тех пор, как мы выключили свет. Но я добился сокращения рабочего дня, чтобы хоть как-то скомпенсировать возросшую активность. Сколько часов в день они работали, когда вы их изучали в прошлый раз?
- Кажется, одиннадцать-двенадцать часов.
- А сейчас шесть с половиной.
- Серьезно? У вас такая власть над Компанией?
- Теоретически - да. По идее, они должны отдавать честь при моем появлении, поскольку концессию не закрывают только с молчаливого попустительства конфедеративной Комиссии здравоохранения, а я - ее единственный представитель. Но я не перегибаю палку. В сущности, я зависимый человек. Все в руках у Компании - людские ресурсы, энергия и вода, снабжение, почта... У нас сердечные отношения. Компания прекрасно знает, что, допусти она ошибку, тут же найдутся пять-шесть других концернов, готовых перехватить контракт. Поэтому и с аборигенами она обращается неплохо. Кроме того, если мыслить категориями производительности труда, то Компания ничего не потеряла, даже наоборот. В каждый данный момент Компания имеет право эксплуатировать только одну шахту. Туземцы трудятся в две смены, перехлестов нет, и в действительности суточное время работы шахты больше, чем раньше. Общая выработка намного выше по сравнению с прошлыми временами.
- Любопытно. ("Добро пожаловать в список подозреваемых, Уолдо!") Выходит, они работают меньше, чем раньше, когда средняя продолжительность их жизни была выше?
Уолдо рассмеялся.
- Догадываюсь, о чем вы думаете. Нет, вырождение в результате плохого питания здесь ни при чем. Это обнаружилось бы в лабораторных тестах. К тому же в шахте бруухиан сейчас работает меньше, зато в деревне полно ремесленников. Кстати, вы деревню и не узнаете. Небоскребы и...
- Небоскребы?!
- Ну, мы их так называем. Это дома из соломы и глины в два, иногда в три этажа. Очередная загадка... В распоряжении бруухиан вся планета, они могут строиться сколь угодно широко. Но откуда-то взялась эта идея расти вверх, а не вширь. И ведь трудно им приходится: небоскребы-мазанки порой не выдерживают напряжений. Теперь, строя дома, туземцы армируют их железным деревом. Это практически деревянные сооружения, обмазанные глиной...
Послушайте, а может, вам удастся выяснить, почему они так поступают? Здесь никто не смог добиться от туземцев прямого ответа. А вы владеете диалектом лучше любого из нас. Кроме того, вы для аборигенов что-то вроде народного героя, хотя не думаю, что кто-нибудь из патриархов дожил до нынешних времен с момента вашего отъезда. Они знают, что вы вызвали перемены в их жизни. И очень благодарны вам.
В шахте было сыро и холодно. Кроуэлл поежился.
- За то, что приблизил их к "тихому миру",- резко сказал он.
Уолдо промолчал.
Раздался грохот, позади них остановилась клеть.
- Привет, босс. Привет, доктор Кроуэлл. Я привез тварям мясо. Что, выключаем?
Уолдо взглянул на часы.
- Конечно. Давай.
Помощник щелкнул выключателем, укрепленным в нище подъемника, и пение виброкирок смолкло. Какое-то время еще раздавался дробный лязг - рабочие пытались долбить руду, несмотря на отсутствие напряжения в сети. Затем - по одному, по двое - они выстроились в очередь у подъемника. Помощник роздал всем по мясофрукту, и туземцы понесли их на рабочие места. Члены каждой бригады садились в свой кружок на корточки, бруухиане жевали и переговаривались, тихо похрюкивая.
- Мы здесь лишние, - сказал Уолдо. - Хотите взглянуть на деревню?
- Было бы чудесно. Только позвольте я зайду к себе за блокнотом и камерой.
- А для начала заскочим в лабораторию и перехватим по бутылочке пива. Наверху жарко.
7
Солнце палило немилосердно. Тележка, развернувшись, остановилась на окраине деревни, и ветерок от движения, скрадывавший жару, прекратился.
Кроуэлл вытер с лица пот и запекшуюся пыль в последним могучим глотком осушил бутылку.
- Что делать с посудой?
- О, просто оставьте бутылки в тележке. Этот парень как раз и есть мой пивовар. Он сгрузит их у лаборатории.
- Господи, как жарко. - Кроуэлл тяжело ступил на землю.
Уолдо прищурился на солнце.
- Через пару часов будет полегче. Давайте отыщем тень.
- Идет.
Они прошли под деревенскими воротами и зашагали по тропинке. Кроме зарослей травы высотой больше человеческого роста, окружавших деревню полукилометровым кольцом, ничего не было видно. Повозки не могли подъезжать ближе из-за пасущихся здесь игривых млекорептилий.
Однако на людей эти животные, казалось, не обращали никакого внимания. Кроуэлл и Штрукхаймер увидели несколько экземпляров. Они мирно жевали траву, следя за пришельцами стебельчатыми глазами. Половина длины тела этих трехметровых чудовищ приходилась на неурожайные хвост и шею. Но со спин свисали бусы мясофруктов, составляющих основу питания бруухиан. Каждая самка (самцов вскоре после рождения отправляли на волю и впускали на территорию деревни только на период случки) давала за сезон около тридцати килограммов мясофруктов. Каждая семья бруухиан держала трех-четырех млекорептилий. Уход за скотом и сбор урожая были главным занятием женщин.
Млекорептилий служили для бруухиан не просто источником еды и слыли не просто домашними животными. Собственно, они считались низшими членами семьи. Это были как бы "граждане второго сорта", потому что млекорептилий не умели говорить и, что еще важнее, не стремились в "тихий мир",-они просто-напросто умирали. Однако бруухиане не ели мяса умерших рептилий. Их торжественно хоронили и горько оплакивали.
Навстречу землянам по тропе двигался, переваливаясь, туземец. Однако шел он гораздо медленнее, чем те, которых Кроуэлл наблюдал в поселке Компании. Не доходя нескольких шагов, бруухианин остановился и обратился к гостям в неформальном ключе:
- Ты - Кроуэлл-кто-шутит, а ты
Штрукхаймер-кто-медлит.
Я-молодой по имени Балуурн.
Послан сопровождать вас.
Завершив свою короткую речь, маленький бруухианин двинулся следом за людьми, стараясь идти в ногу с Кроуэллом.
- Я его знаю, - сказал Штрукхаймер. - Он немного обучился английскому. Когда-то был моим переводчиком.
- Верно, - изрыгнуло существо. Его речь была странной карикатурой на человеческий язык. - Все время в... ясли... я слушаю ленты... ты - Кроуэлл оставлять.
Кроуэлл был поражен. Он заговорил, с трудом составляя фразы в неформальном ключе:
- Ясли существуют для обучения
ритуалам жизни и тихого мира.