Сирил Корнблат - Черный чемоданчик
Энджи, не говоря ни слова, вынула из гнезда кожный нож размером поменьше и провела им по своей руке. Лезвие прошло сквозь кожу, как палец сквозь ртуть, не оставляя никаких следов! Если и это не убедит старушенцию…
Однако миссис Коулмен еще пуще встревожилась.
– Что это вы там делаете? Небось, лезвие уходит в рукоятку – вот в чем фокус!
– Приглядитесь получше, миссис Коулмен, – убеждала Энджи: ей до смерти не хотелось упустить пятьсот долларов, – приглядитесь получше и вы увидите, как этот э-э… прибор для подкожного массажа проникает сквозь кожу, не причиняя никакого вреда. Это так он непосредственно воздействует на мышцы, тогда как при обычном массаже мешают и слои кожи и жировые ткани. В этом секрет успеха нашего метода. Ну разве наружный массаж может дать такие результаты, какие нам удалось получить накануне?
Миссис Коулмен сбавила тон.
– Да, польза от вашего массажа, конечно, есть, тут ничего не скажешь, – признала она, поглаживая шею. – Но одно дело ваша рука, а другое моя шея! Попробуйте-ка этот нож на себе…
Энджи улыбнулась…
Отменный обед почти примирил Эла с тем, что ему придется еще три месяца отбывать повинность в клинике. А потом, подумал он, благословенный год на благословенном Южном полюсе. Уж там-то он будет работать по своей специальности – тренировать в телекинезе детей от трех до шести.
Прежде чем приступить к работе, Эл по привычке бросил взгляд на распределительный щиток. Увидев, что под номером одного из врачебных чемоданчиков горит сигнал тревоги, он не поверил своим глазам. Такого не бывало с незапамятных времен. Какой же это номер? «Ах так, 647101. Вот оно что». Эл заложил номер в карточный сортировщик и вскоре получил нужную информацию. Как и следовало ожидать, беда стряслась с хемингуэевским чемоданчиком. В таких случаях Эл обычно оставлял чемоданчик на произвол судьбы. В чьи бы руки чемоданчик ни попал, вреда от него быть не может. Отключишь чемоданчик от сети – нанесешь урон обществу, оставишь в сети – он того и гляди принесет пользу.
Эл срочно вызвал начальника полиции.
– С помощью набора мединструментов №674101, – сказал он начальнику, – совершено преступление. Чемоданчик потерял несколько месяцев назад доктор Джон Хемингуэй.
Полицейский взъярился. «Вызвать Хемингуэя и допросить», – сказал он. Ответы доктора Хемингуэя его удивили, а еще больше удивило то, что убийца находится вне пределов его юрисдикции.
Эл постоял немного у распределительного щитка, отключенная энергия мигнула красным огоньком тревоги, в последний раз предупреждая – набор 674101 в руках убийцы. Эл со вздохом выдернул штепсель, и красный огонек погас.
– Как бы не так, – глумилась миссис Коулмен. – Мою шею вы готовы резать, а свою, небось, побоитесь!
Энджи одарила ее такой блаженной улыбкой, от которой потом трепетали даже видавшие виды служители морга. Она уверенно поставила шкалу кожного ножа на три сантиметра и улыбнулась. Она не сомневалась, что нож пройдет только через ороговевшие ткани подкожного слоя и живые ткани кожи, загадочным образом отодвинет крупные и мелкие кровеносные сосуды и мышечные ткани…
По-прежнему улыбаясь, Энджи приставила нож к шее, и острый, как бритва, микротомный нож перерезал крупные и мелкие кровеносные сосуды, мышечные ткани и зев. Так окончила свою жизнь Энджи.
Когда через несколько минут прибыла полиция, вызванная вопящей, как сирена, миссис Коулмен, инструменты уже покрылись ржавчиной, а сосудистый клей, гроздья розовых, резинообразных альвеол в пробирках, клетки серого вещества и витки нервов превратились в черную слизь. Пробирки откупорили, и из них на полицейских пахнуло мерзким запахом разложения.
