Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)
Бородатый человек склонился над умирающим и, немного помедлив, прикоснулся к нему рукой. Бедняга тихонько пошевелился и, ничего не понимая, посмотрел на пришельца. Пол вокруг него был мокрым от крови.
Пришелец взял раненую руку умирающего и принялся сгибать ее с таким видом, словно он изучал, каким образом работает человеческий локоть. Умирающий мужчина стонал и слабо сопротивлялся. Внезапно пришелец выбросил вперед руки, одетые в металлические рукавицы, и схватил свою жертву за горло.
Мария не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляда. Комната, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее поплыла перед ее глазами; все в ней словно вращалось вокруг этих закованных в железо рук.
Бородач ослабил смертельную хватку и поднялся, продолжая смотреть не распростертое у его ног тело.
— Выключено, — безразлично, будто издалека произнес он.
Вероятно, Мария пошевелилась. Бородач обратил к ней свое лицо лунатика. Глаза его, двигаясь быстро и настороженно, избегали глаз девушки, мускулы лица напряженно застыли. Пришелец двинулся к ней.
«Да он совсем молодой! — удивилась Мария, еще мальчик». Она прислонилась спиной к стене и стояла так, выжидая. Женщины на ее планете воспитывались в суровых условиях и не привыкли чуть что падать в обморок. Удивительно, но чем ближе пришелец подходил к ней, тем меньше она боялась его. Странное чувство охватило девушку. Ей показалось, что если он вдруг улыбнется, она начнет кричать и остановиться уже не сможет.
Он стоял перед ней и касался рукой ее лица, тела, волос. Девушка не двигалась. Она не чувствовала в этом человеке ни единого желания — ни подлости, ни доброты. Пришелец излучал вокруг себя пустоту.
— Это не образы, — произнес он, обращаясь к самому себе. Немного помолчав, он добавил еще одно слово: «Зложизнь».
Мария уже почти решилась заговорить с ним. Ее растерзанный товарищ по-прежнему лежал на полу в нескольких ярдах от нее.
Пришелец вдруг повернулся и, осторожно передвигая ноги, пошел прочь. Никогда еще Мария не видела подобной походки. Юноша, подобрав по дороге свой шлем и ни разу не оглянувшись, вышел из комнаты.
В дальнем углу тесной комнаты из торчащей трубы ручейком сбегала струя воды, водоворотом уходящая в проделанную в полу дыру. Судя по всему уровень гравитации был здесь близок к земному. Мария сидела, прислонившись спиной к стене, и молилась, слушая, как бьется сердце. Когда дверь снова приоткрылась, сначала совсем чуть-чуть, а потом пошире, и в комнату быстро проскользнул какой-то человек, ей показалось, что сердце ее остановилось совсем. Это был Хемпхилл, тот мужчина с корабля. Двигался он, наклоняясь в сторону под тяжестью бомбы, которую по-прежнему нес, прижав к телу рукой. Быстро осмотревшись, он захлопнул за собой дверь и направился к ней. Перешагнув через лежащего на полу товарища, он даже не посмотрел на него.
— Сколько их здесь? — прошептал Хемпхилл, наклонясь к девушке, которая, застыв от удивления, продолжала сидеть на полу.
— Кого? — только и смогла произнести она.
Он нетерпеливо кивнул в направлении двери.
— Их. Тех, кто живет внутри и служит этому чудовищу. Стоя в коридоре, я видел, как один из них выходил отсюда. Берсеркер предоставил им довольно много комнат.
— Я видела только одного человека.
Глаза Хемпхилла сверкнули. Он показал Марии, каким образом можно привести бомбу в действие и передал ее девушке, а сам принялся разрезать сковывающую ее цепь лазерным пистолетом. Они продолжали обмениваться впечатлениями от увиденного. Мария подумала о том, что вряд ли решится отпустить затвор и взорваться вместе с бомбой, но говорить об этом Хемпхиллу не стала.
Не успели они покинуть камеру, как тут же испытали несколько довольно неприятных мгновений: из-за угла появились три робота, которые двигались по направлению к ним. Те, однако, проигнорировали присутствие двух застывших от страха людей и поспешили дальше по коридору, вскоре скрывшись за поворотом.
— Кажется, здесь, внутри, эти гады совсем ничего не видят! — с ликующим видом прошептал Хемпхилл.
Девушка не ответила. Не сводя с него испуганного взгляда, она ждала.
В душе его снова зарождалась надежда, еще не понимая, что делать, он пытался придумать хоть какой-нибудь план. Он повел Марию по коридору и на ходу обратился к ней:
— Давай-ка посмотрим, что это за человек. Или, может быть, их там несколько.
Неужели им повезло, и это существо действительно находится здесь в одиночестве?
В коридорах мерцал тусклый свет, а на полу было полно трещин и неровностей. Хемпхилл двигался в том направлении, в котором, как он видел, удалился слуга берсеркера.
Через несколько минут осторожного продвижения, Хемпхилл услышал шаркающие шаги, приближающиеся все ближе. Судя по звукам, шел один человек. Он снова передал бомбу Марии и встал впереди, прижавшись к девушке спиной. Укрывшись в темной нише, они ждали.
Шаги довольно быстро приближались, впереди них по полу коридора плыла тень. Косматая голова возникла из полумрака столь неожиданно, что удар одетого в металл кулака Хемпхилла едва не запоздал. Скользящий удар пришелся в затылок; юноша закричал и, потеряв равновесие, упал на пол. В тусклом свете коридора Хемпхилл успел заметить, что одет он в старомодный скафандр. Шлема на голове юноши не было.
Хемпхилл склонился над ним, приставив лазерный пистолет к самому лицу.
— Только пикни, и я убью тебя. Где остальные?
Лицо юноши, обращенное к Хемпхиллу, казалось совершенно застывшим. Даже больше, чем просто застывшим. Он более походил на мертвеца, чем на живого человека. Однако настороженные глаза быстро бегали, осматривая их обоих. На пистолет он не обратил ни малейшего внимания.
— Это тот, что был в камере, — прошептала Мария.
— Где твои друзья? — требовательно спросил Хемпхилл.
Человек потрогал затылок в том месте, куда пришелся удар.
— Повреждение, — произнес он бесцветным голосом, обращаясь к самому себе. Потом он холодно и твердо протянул руку к пистолету, почти дотянувшись до него.
Хемпхилл отпрыгнул на шаг назад и едва удержался от того, чтобы выстрелить.
— Сиди спокойно, или я убью тебя! Говори, кто ты такой и сколько вас здесь!
Человек продолжал сидеть, лицо его, словно покрытое толстым слоем мастики, не выражало ровным счетом ничего.
— Твоя речь звучит ровно, — произнес он. — Переходя от слова к слову, ты не заикаешься. Совсем не так, как машина. У тебя есть инструмент для убийства. Отдай его мне, и я выведу из строя тебя и второго тоже.
Хемпхилл больше не сомневался: перед ним не упорно молчащий предатель, а калека, в промытых мозгах которого не осталось ничего. Какую пользу он мог принести им? Хемпхилл сделал еще один шаг назад, наводя пистолет на лежащего идиота.
