Майк Резник - Пифия
— Я удваиваю сумму.
Джин не задумываясь протянул руку через стол:
— Идет!
Чендлер пожал протянутую руку.
— Идет, — повторил он. — Теперь ты работаешь на меня, считая с этой минуты.
— Отлично! Э-э-э… а что мы будем делать?
— Мы прикончим выпивку, а потом я найду себе подходящее место для ночлега.
— А потом?
— Потом я проснусь… — пожал плечами Чендлер.
— Да нет, я имею в виду мне-то что делать?
— Ты работаешь на меня круглосуточно, — ответил Чендлер. — Когда я проснусь завтра утром, думаю, ты должен ждать в машине у того отеля, где я остановлюсь. К тому же тебе придется держать ушки на макушке и смотреть во все глаза. Если вдруг ты услышишь, что кто-то интересуется человеком для работенки по моей части, ты сообщишь мне об этом. И что еще важнее: если вдруг заметишь, что кто-то следит за мной, сразу предупреди меня, понятно?
— Хорошо, — Откликнулся Джин и снова подозвал официанта.
— И еще, тебе всегда надо быть трезвым.
— Никаких проблем.
— Кстати, я не хочу ограничивать свою деятельность только Порт Марракешем. Ты когда-нибудь бывал в Порт Самарканде или Порт Маракайбо?
— Я знаю их почти так же хорошо, как и Порт Марракеш, — заверил его Джин.
— Прекрасно, — сказал Чендлер. — Похоже, от тебя будет прок. — Он помолчал. — А как насчет Ада?
— На Ад лучше не соваться, — сказал Джин. — Да там и нет ничего, кроме этих голубых чужаков — мы зовем их голубыми дьяволами. Если у тебя контракт на одного из них, то учти: их даже невозможно отличить друг от друга.
— Ты бывал там?
— Нет, но я достаточно насмотрелся на этих голубых дьяволов. Уродские сукины дети, вот что я тебе скажу.
— А кто-нибудь из людей живет на Аде?
— Насколько мне известно, нет. Да и кому захочется?
Чендлер не собирался обнаруживать заинтересованность Адом, поэтому он принялся задавать вопросы о двух других лунах. На это ушло больше двадцати минут, и только тогда он решил, что пора ехать дальше.
Чендлер остановился в одном из лучших отелей, заплатил за неделю вперед и прошел в свой номер, уверенный в том, что начало операции проходит не так уж и плохо. Он не намеревался отправляться на Ад до тех пор, пока не соберет о нем достаточно информации. Нужно открыть здесь собственное дело, и через день, неделю или месяц Джин или кто-нибудь еще сообщит ему о том, что он хотел знать об Аде и о таинственной Пифии. Можно даже согласиться на один-два контракта, чтобы придать достоверность своей легенде.
Чендлер побрился, принял душ и собирался лечь спать, когда раздался сигнал видеофона.
— Да? — ответил он, вопрошающе глядя на пустой экран.
— Ты ведь Свистун, не так ли? — спросил голос, который мог принадлежать то ли человеку, то ли инопланетянину.
— Меня зовут Чендлер.
— Ты — Свистун, — повторил голос монотонно и на секунду умолк. — Один совет, Свистун: отправляйся домой.
— Кто это? — потребовал Чендлер, безуспешно пытаясь вызвать изображение на экране.
— Я не стану повторять предупреждение, Свистун, — сказал голос. — Я знаю, кто ты, знаю, почему ты здесь, и я хочу тебе сказать, что твоя миссия обречена на провал. Если ты останешься на Порт Марракеше до завтрашнего утра, то твоя жизнь будет в опасности.
Затем видеофон отключился, и только тогда Чендлер позволил себе удовлетворенно улыбнуться.
ГЛАВА 4
На следующее утро, когда Чендлер вышел из отеля, Джин уже ждал его в своей машине, припаркованной к тротуару. Он заменил автомобиль таксомоторной компании на собственный — побитый, но надежный.
— Куда едем? — поинтересовался он, когда Чендлер опустился на заднее сиденье.
— Два круга вокруг квартала.
Джин только крякнул и сделал, как ему было сказано. Вернувшись ко входу в отель, он повернулся к Чендлеру и сообщил:
— За нами никто не следил.
— За нами никто не следовал, — поправил его Чендлер, делая ударение на последнем слове. — Большая разница.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Джин.
— Ничего особенного, — ответил Чендлер. — Вчера вечером я получил сообщение. Кое-кто не очень хочет меня здесь видеть.
— Это резонно, — рассудительно заметил Джин. — человек с твоей репутацией может кого-то вытеснить из бизнеса.
— Им придется смириться с разочарованием.
— Я же предупреждал, что в космопорту тебя кто-нибудь засечет, — продолжал Джин. Он с секунду помолчал. — Куда теперь?
— Покатай по округе.
— По округе? — переспросил Джин. — Это куда?
— Просто по улицам. Я не могу приняться за дело, пока люди не знают, что я в городе.
— Да они уже и так все знают, — ответил Джин. — Тот, кто пытался заставить тебя отсюда убраться, разболтал об этом половине своих знакомых. Не посидеть ли нам за выпивкой и не обмозговать это все?
— Я сообщу тебе, когда соберусь сделать тебя равноправным партнером в деле, — заметил Чендлер. — А пока делай, как я говорю. Трогай.
Неожиданно Джин усмехнулся:
— Да ты же совсем не клиентам себя рекламируешь. Ты решил поймать его на блесну! Ты хочешь, чтобы парень, который вчера с тобой разговаривал, попытался тебя убрать — тогда ты сможешь с ним разделаться.
— Езжай.
— Секундочку, — сказал Джин, вытаскивая из-под сиденья акустический пистолет и проверяя, заряжен ли он.
— А ты хоть знаешь, как им пользоваться? — поинтересовался Чендлер, когда машина наконец тронулась с места.
— Может, и не так ловко, как ты, — последовал ответ, — но обычно я попадаю в того, в кого целюсь.
Чендлер помолчал.
— Только не вздумай целиться, пока я тебе не прикажу, — наконец сказал он.
Джин кивнул и сунул пистолет за пояс.
— Хорошо, босс. Так куда мы едем?
— Это твой город, тебе и решать.
— Ну я могу отвезти тебя туда, где развлекаются богатенькие, или туда, где околачиваются ребята, которых обычно нанимают эти самые богатенькие.
— Сначала первое, потом — второе.
Джин подозрительно уставился на нищего с оттопыренными карманами, который пристально смотрел на них с движущейся пешеходной дорожки, и машина на полной скорости чуть на врезалась во встречный автомобиль. Джину чудом удалось избежать столкновения.
— Смотри на дорогу, — буркнул Чендлер, — а уж за потенциальными врагами я присмотрю сам.
— Не такой уж он потенциальный, — проворчал Джин. — К полудню за твоим скальпом будет охотиться полсотни таких головорезов.
— Не давай воли воображению, — посоветовал Чендлер, когда движение вокруг стало более оживленным.
— Не давай воли своей самонадеянности, — огрызнулся Джин. — Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне все это нравится.
