Андрей Саломатов - Цицерон - гроза тимиуков
— Могу… но только словами, — бухая ножищами по дороге, ответил Цицерон. — Если бы не программа, я бы им надавал затрещин.
— Так, значит… — начал Алеша, но Цицерон перебил его:
— Да, Алеша, я всего лишь пугало. Но ты не бойся, я скорее съем собственные манипуляторы, чем дам тебя в обиду. Пока я жив, к тебе не подойдет ни один шестилапый. Клянусь мигалкой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
От погони беглецов спасло то, что тимиуки тащили за собой тяжелые метательные машины. Преследователи быстро отстали. Скорость у Цицерона была прямо-таки крейсерской, и вскоре робот с Алешей на руках перебежал через большой бревенчатый мост.
На другой стороне широкой бурной реки начинался Главный город тимиуков. Сразу было видно, что это столица государства. Над величественными стенами города в разных местах возвышались колоссальные башни из желтых тесаных плит. Верхушки башен венчали конические черепичные крыши с медными флюгерами. Внизу, под стенами города, все пространство до реки было застроено низкими каменными домишками с зарешеченными окнами. У каждого дома был свой небольшой сад, огороженный глухим глиняным забором. Из-за этих заборов безлюдные улицы больше напоминали коридоры гигантского лабиринта, и только дымок над некоторыми домами говорил о том, что здесь кто-то живет.
— В городе все ещё спят, — сказал Цицерон. — И очень хорошо. Нам надо бежать отсюда как можно скорей. Здесь этих тимиуков — тьма-тьмущая. Пойдем вдоль реки.
Они побежали по берегу в сторону высоких холмов, поросших густым лесом, и бежали до тех пор, пока Главный город не скрылся из виду. После этого робот опустил мальчика на землю, и они пошли рядом.
— А в поселке сейчас, наверное, готовят завтрак, — вдруг сказал Алеша и вздохнул.
Сомневаюсь, — откликнулся Цицерон. — Скорее всего, они обшаривают на вертолетах окрестности.
— Я есть хочу, Цицерон, — Алеша подергал робота за манипулятор. Хорошо бы достать что-нибудь съедобное. Может, у них картошка растет или яблоки?
— Да, конечно, — ответил робот. — Картошка у них растет прямо с котлетами, а яблоки — в пирогах. Эх вы, люди, — вздохнул Цицерон. — Очень неудобно вы устроены: по три раза в день подзаряжаетесь. Вот я на Сатурне был. Тамошний гуманоид слопает раз в месяц корову и спокойно живет себе все это время.
— Как же это он целую корову в животе носит? — лукаво улыбнувшись, спросил Алеша.
— Так он больше этой коровы раз в сто, — нашелся Цицерон.
— Тогда эта корова ему на один зубок, — сказал Алеша. — Ты опять врешь, Цицерон.
— Я на тебя обижусь, Алеша, — проговорил робот. — У тебя совершенно нет фантазии и чувства такта. Стоит мне чуть-чуть преувеличить, и ты сразу: "врешь, врешь". Вот если бы я протащил на корабль мимикра, а тебе соврал, что это ящик с инструментами, тогда — да, тогда бы я был вруном. Как ты не понимаешь, что я просто фантазирую?
Алеша при упоминании о мимикре густо покраснел, а робот отвернулся к реке и начал хрипло напевать: "Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного его…"
Некоторое время они шли, не разговаривая друг с другом. Цицерон напевал песню, а Алеша думал: "И зачем я ему говорю, что он врет? Сочиняет, и пусть сочиняет. А то обидится и бросит меня здесь одного. Что я тогда буду делать?"
Вдруг Цицерон резко оборвал песню, посмотрел на притихшего Алешу и миролюбиво сказал:
— Пойми, Алеша, для меня это так же обидно, как если бы ты заподозрил меня в подлости. Например, подумал бы, что я брошу тебя здесь одного, или ещё какую-нибудь гадость.
Услышав эти слова, Алеша покраснел ещё раз и подумал: "Неужели он умеет читать мысли?" А робот остановился как вкопанный и громко воскликнул:
— Я понял! Вы, люди, потому не умеете фантазировать, что вам каждый день нужно думать о еде, одежде, мебели и прочей ерунде. А сколько времени у вас уходит на сон! Вы же каждый день выключаетесь на несколько часов, а потом просыпаетесь — и начинается все сначала: идете зарабатывать на еду и одежду. Да-а-а! — протянул Цицерон, пораженный собственным открытием. — Где уж тут фантазировать! Вся жизнь — сплошная забота. Честное слово, мне вас жалко.
— А что делать? — спросил Алеша и пожал плечами.
Впереди, между деревьями показались черепичные крыши тимиукских домов. Алеша с Цицероном прибавили шагу и вскоре подошли к крайнему дому деревни.
Посмотреть на странных пришельцев собралось все население деревни. Тимиуки образовали большую толпу, плотно сгрудились и с угрюмыми лицами замерли в ожидании. Поздоровавшись с жителями деревни, Цицерон обратился к ним с такими словами:
— Послушайте, добрые сельские тимиуки, мы гуманоиды с Альфа Центавра. — Алеша только покачал головой, а робот продолжил: — Он — человек, такой же, как и вы, только немного другой конструкции. Я тоже почти человек. Оба мы достаточно образованны, можем и молоток держать в руках, и топор, и даже на компьютере обсчитаем все ваше имущество вдоль и поперек. Но у вас на планете чертовски трудно заработать на пропитание. Дайте нам что-нибудь поесть, а уж мы отработаем, будьте спокойны. Я могу все ваши избушки местами поменять или поставить друг на друга. Только покажите, что делать.
— Ты нас не пугай, железный шкаф, — ответил один из тимиуков. — Мы свои дома и имущество в обиду никому не дадим. И еды у нас нет для всяких попрошаек. Много вас здесь ходит, гуманоидов таких. На всех не напасешься.
Тут другой тимиук крикнул кому-то в сторону:
— Эй, сбегай-ка за солдатами! Здесь два сумасшедших гуманоида сбежали из зверинца. Говорят, пришли наши избушки друг на друга ставить.
— Ты что, шуток не понимаешь? — сказал Цицерон. — Не будем мы ваши избушки трогать. Нам только поесть.
— Сейчас солдаты вас покормят, — ответил тимиук.
— Пойдем, Алеша, — пробурчал Цицерон. — Я ещё издали понял, что у них снега зимой не выпросишь. Жмоты!
— Эй! — крикнул тот же тимиук. — Беги скорее. Они уже оскорбляют нас.
— Как дам сейчас, — сказал Цицерон и замахнулся на тимиука.
В толпе сразу же закричали: "Они бешеные! Спасайтесь, кто может!"
Толкая и давя друг друга, тимиуки кинулись врассыпную, а Цицерон с Алешей вернулись к реке и остановились на берегу.
— Надо искать другую переправу, — сказал робот. — Возвращаться нельзя. Мост перекрыт, их там целая армия.
— А может, я переплыву через реку, а ты перейдешь по дну? — спросил Алеша. Цицерон с сомнением покачал головой и ответил:
— Я для подводных работ не приспособлен. Увязну и останусь там ржаветь на веки вечные. А то и короткое замыкание случится. Пойдем лучше поищем переправу.
