Айзек Азимов - Двухсотлетний человек
Мне казалось, что падать духом дальше некуда, но я ошибся. Отвертеться от рассказа не было никакой возможности.
— Ладно, — сказал я. — Но если вдруг мой рассказ забракуют, вы вернете им аванс?
— Мы не обязаны, — услышал я в ответ. — Аванс не оговорен никакими условиями. И если рассказ им не понравится, аванс все равно останется у нас.
— Нет, — сказал я. — Я так не хочу. Если рассказ не будет принят, я верну весь аванс целиком, а вашу долю выплачу вам из гонораров.
В «Даблдей» тоже не любили мне отказывать, поэтому согласились, хотя и дали понять, что из моих гонораров ничего не возьмут, а просто вернут свою долю аванса киношникам тоже.
Таким образом, я был свободен ото всех обязательств, кроме как перед самим собой, и мог руководствоваться исключительно собственным вкусом. Первого сентября 1969 года я засел за «Водный гром» и написал его по-своему. Мне абсолютно точно было известно, чего хотят киношники, но я их желаниям не потрафил. Естественно, они отвергли рассказ, и я вернул им аванс до последнего цента.
Можете себе представить, какое облегчение я при этом испытывал.
Голливуд — это еще не весь мир. Редактору журнала «Гэлэкси» Эйлеру Якобсону рассказ понравился, и его опубликовали в майском номере 1970 года. Якобсон заплатил мне гораздо меньше, чем сулили киношники, но, в конце концов, он-то купил всего лишь рассказ.
Стивен Демерест смотрел на плотную небесную твердь. Смотрел долго и нашел ее голубизну мутной и омерзительной.
Машинально взглянув на солнце — позабыв, что здесь нет никаких затенителей, — он в панике зажмурил глаза. Но его не ослепило; перед глазами просто поплыли светящиеся круги. Даже солнце тут было размытое.
Ему невольно вспомнилась молитва Аякса из Гомеровской «Илиады». Греки с троянцами сражались за тело Патрокла в тумане, и Аякс взмолился: «Зевс, наш владыка, избавь аргивян от ужасного мрака! Дневный свет возврати нам, дай нам видеть очами! И при свете губи нас, когда уже так восхотел ты!»[1] «И при свете губи нас», — подумал Демерест.
— Что ж, добро пожаловать на борт. — Перевозчик посторонился, пропуская Демереста к сходням. — Я бы лично на Луну ни в жизнь не полетел.
— А туда, в Океанскую Впадину, спускались?
— Раз пятьдесят, не меньше. Но это другое дело. Демерест зашел в гондолу. Там было тесно, но к тесноте ему не привыкать. И вообще, похоже на космический модуль, разве что более… плотный. Опять это слово. Здесь во всем явственно ощущалось, что масса не имеет значения. Массу принимали как должное, с ней не приходилось бороться.
Батискаф еще не ушел под воду. Толстое стекло придавало голубому небу зеленоватый оттенок.
— Пристегиваться не обязательно, — сказал Яван. — Никаких перегрузок не будет. Пойдем вниз ровненько, как по маслу. Дорога займет не больше часа. Но курить нельзя.
— Я не курю, — сказал Демерест.
— Надеюсь, вы не страдаете клаустрофобией?
— У лунян клаустрофобии не бывает.
— Но у вас же кругом открытое…
— Только не в нашей пещере. Мы живем… — Он замешкался, подыскивая слово. — …в лунной впадине, на глубине сотни футов.
— Сотни футов! — Перевозчика, похоже, это позабавило, но он не улыбнулся. — Начинаем погружение.
Стены внутри гондолы были с углами, но часть стены за приборами выдавала ее изначальную сферичность. Приборы казались продолжением тела Явана; его глаза и руки порхали над ними легко, почти любовно.
— Все уже проверено, — сказал он, — но я люблю напоследок убедиться. Внизу, как-никак, тысяча атмосфер.
Палец коснулся кнопки, и круглый массивный люк наглухо закрылся, войдя скошенным краем в стенное отверстие.
— Чем больше давление, тем крепче его прижимает, — сообщил Яван. — Бросьте последний взгляд на солнышко, мистер Демерест.
Свет все еще проникал сквозь толстое стекло иллюминатора, только теперь он сделался зыбким: между ними и солнцем уже была вода.
— Последний взгляд? — переспросил Демерест. Яван хихикнул:
— Ну, не совсем последний. Я имею в виду — до возвращения. Вы никогда еще не путешествовали в батискафе, верно?
— А что, многие путешествуют?
— Да нет, очень немногие, — сказал Яван. — Но вы не волнуйтесь. Это обыкновенный подводный шар. Правда, со времен первого батискафа многое изменилось и усовершенствовалось. У нас есть атомный двигатель, а до определенных пределов можно идти и на водоструйном, — но если свести к основным элементам, так это по-прежнему сферическая гондола под поплавком. И нас по-прежнему опускают с борта корабля, чтобы не расходовать зря энергию, которая необходима при погружении вся до капельки. Ну, готовы?
— Готов.
Трос, соединявший батискаф с кораблем, вспорхнул вверх, и подводный аппарат погрузился чуть ниже; потом еще ниже, по мере того как морская вода заполняла поплавок. Несколько мгновений, пойманный поверхностными течениями, батискаф покачался — и перестал, продолжая тихо спускаться в сгущающуюся зелень океана.
Яван расслабился.
— Джон Берген — начальник Океанской Впадины. Вы собираетесь с ним встретиться?
— Совершенно верно.
— Он хороший парень. И жена его там, вместе с ним.
— Вот как?
— Ну конечно. Там, внизу, есть и женщины. А всего на станции человек пятьдесят. Некоторые не вылезают оттуда месяцами.
Демерест коснулся пальцем тонкого, почти незаметного стыка люка со стеной. Потом взглянул на палец.
— Это масло?
— Силикон. Давление выжимает какую-то часть. Специально для… Да вы не волнуйтесь. Система управления автоматизирована и надежна. При первых же признаках неисправности — любой неисправности — балласт будет сброшен и мы поднимемся на поверхность.
— Вы хотите сказать, что с батискафами вообще не бывает несчастных случаев?
— А что с ними может случиться? — Перевозчик искоса глянул на пассажира. — Как только мы окажемся на глубине, недоступной для кашалотов, нам и вовсе ничего не будет угрожать.
— Кашалотов? — Тонкое лицо Демереста нахмурилось.
— Ну да. Они ныряют вниз на полмили. Если кашалот ударит в батискаф — стенки-то у поплавка не очень прочные… Да и не нужна им особая прочность. Камера открыта, и когда бензин, обеспечивающий плавучесть, сжимается, туда проникает морская вода.
Стало темно. Демерест не отрывал взгляда от иллюминатора. В гондоле был свет, но снаружи сгустилась тьма. Не такая, как в космосе, — тьма была густой и плотной.
— Давайте-ка без обиняков, мистер Яван, — резко сказал Демерест. — Ваш батискаф не оборудован для того, чтобы выдержать атаку кашалотов. Думаю, с гигантскими кальмарами дело обстоит не лучше. Бывали подобные случаи или нет?
