Сергей Калашников - Неучтенный фактор
Очередной раз звякнул корабельный колокольчик. Вошел папа, проснулась мама, уселись за стол. Знакомый кок подал обед. Не из двенадцати блюд – суп, пирог с рыбой и компот. Подал и ушел. Не стоял за спиной, убирая пустые тарелки и накладывая кусочки. Папа сам резал пирог, сам составил опустевшие тарелки стопочкой на угол стола. Через полчаса тарелки унес матрос в коротком белом переднике. Просто и без церемоний.
Мама была несколько напряжена. Но молчала, иногда поджимая губы и поглядывая на отца. Неуютно ей было. Создавалось впечатление, что она очень просилась и много чего наобещала, чтобы оказаться здесь. И сейчас сильно об этом жалеет, но сдерживается. И чтобы поддержать ее, Ветка принялась рассказывать о своей жизни в замке. Вспоминала только хорошие минуты. Конные прогулки с отцом, цветение фруктовых деревьев по весне, наблюдения звездного неба, которые проводила с учителем естествознания в ночные часы. Даже удивительно, сколько интересного и замечательного вспомнилось о своем недавнем прошлом. А ведь самые свои лучшие приключения она утаила.
Мама заметно оживилась, тоже стала рассказывать о жизни во дворце, об увеселениях, которыми она заполняет свое время – балах, играх, прогулках, приемах. Понемногу перешли к обсуждению фасонов платья, причесок, шляпок. Ветке интересно, но непривычно так запросто рассуждать и даже высказывать свое мнение. Учительница рукоделия это ей излагала в повествовательном ключе, как материал на уроках.
В начале лета долго не темнеет. И ладья быстрая. Вечером, уже в сумерках, ошвартовались в Роузи – столице Островного королевства. Карета ждала их прямо на причале. Пока матросы вытаскивали через узкий люк объемистый матушкин багаж, Ветка поставила на доски пирса свой саквояж и сундучок и оглядела ладью. Красивая, стремительная. Невысокая, наклоненная назад мачта, но рей длинный, для большого паруса. На корме и носу надписи: «БЛ17».
– Позвольте помочь, Ваше Высочество. – Знакомый старшина второй статьи поднял саквояж и понес в карету. Сундучок Ветка из рук не выпускала. Кукла ведь там только сверху. А что под ней – это большой секрет. Там у нее вещи, которые никому и ни за что нельзя показывать: очки для ныряния с ладно сделанными кожаными наглазниками, полотняный балахон и повязка на голову и специальный нож. Подарки матушки Регины – искусной ныряльщицы, у которой Ветка прошлым летом многому научилась. А вот нынче – не судьба.
Глава 7
Новый дом
Ужин был уже во дворце. Слуги, этикет, серебряные приборы, тонкий фарфор. Блюда изысканы, прислуга вышколена, осанка прямая, манеры безупречны.
Спальня. Кровать под шелковым пологом, горничные в белых чепцах. Ветка утвердила сундучок с куклой за дверцу внизу трельяжа вишневого дерева и строго наказала никому не тревожить Мальвину. Сама открыла саквояж и – опаньки – поверх вещей обнаружился незнакомый предмет, по виду вроде как ножик в ножнах. Не вынимая его под взглядами прислуги, развесила в шкаф платья, уложила на полку белье. Пусть прислуга выполняет ее правила. Перед тем как ложиться спать, отпустила девушек, пожелав им спокойной ночи. И заглянула в саквояж. Незнакомый предмет оказался знакомой свайкой в футляре, надетом на острие. Одобрил, значит, старшина ее старания. И вроде как намекнул, что надо совершенствоваться.
Утром встала рано, как раз солнце взошло. Прислугу звать не стала, сама поковырялась в шкафу. Там, кроме того, что прихватила из замка, висело немало красивых вещей. Кое-что померила – все оказалось впору. Выбрала голубое легкое утреннее платьице, умылась, оделась, расчесалась. Что дальше?
Дальше надо поесть. Выскользнула в коридор. Справа, у поворота, стражник. Встретилась с ним глазами, улыбнулась.
– Доброе утро, господин караульный. Не подскажете ли, где кухня?
– Здравия желаю, Ваше Высочество. Кухня на первом этаже. Спуститесь по вон той лестнице и на всех поворотах направо. Пока запах не учуете. А дальше вас нюх доведет.
– Спасибо. Если разживусь съестным, готова поделиться.
Кухню она учуяла после первого же поворота. Тихонько проскользнула в большой зал, где у плиты и разделочных столиков трудилось с полдюжины поваров. Сняла с гвоздика передник, волосы накрыла косыночкой и, уловив общую идею процесса, устроилась рядом с кухаркой снимать кожицу с вареной картошки, свеклы, моркови. Ножик, как и в любой кухне, нашелся на стене, а мисочку для очистков она сняла с полки.
Уверенность и спокойствие, с которым она это проделала, позволили не привлечь к себе внимания, а кухарка, восприняв помощь как нечто совершенно естественное, принялась за нарезку капусты. Когда Ветка управилась, ей поручили мять нарезанную капусту с солью. А потом над ухом кто-то удовлетворенно хмыкнул и произнес:
– У тебя руки, будто у кожемяки. Может, ты и яйца вареные можешь щелчком разбивать?
За спиной стоял средних лет человек, судя по размеру белого колпака на голове – шеф.
– Не пробовала, господин повар.
– Почему опоздала?
– Проснулась поздно.
– Если собираешься здесь работать, приходи по пятому колоколу. – В это мгновение у Ветки забурчало в животе. – Тогда позавтракаешь со всеми и не станешь людей пугать грохотом кишок. А сейчас возьми в буфете вчерашние пирожки.
Не полагая нужным выслушивать ответ, шеф повернулся к плите и принялся отдавать указания, а Ветка тихонько сделала, что велели, повесила передник и косынку обратно на гвоздик, и была такова.
Выйдя за дверь кухни, она обнаружила караульного.
– Почему вы не на посту? Сменились?
– Никак нет, Ваше Высочество, мой пост – Вы.
– То есть за мной присматриваете?
– Так точно. Чтобы не заблудились и не потерялись.
– Тогда вот вам четыре пирожка, и идемте на конюшню. Там тоже рано встают.
Жуя пирожки, они прошли несколькими переходами, пересекли неширокий двор и вошли в коридор между стойлами. Конюхи были заняты: кто чистил, кто кормил, кто поил. Двое седлали, один запрягал. Лошадки оказались красивыми, было чем полюбоваться. Одну из них Ветка угостила краюшкой и принялась седлать. Солдат начал было помогать, но вдруг передумал и принялся взнуздывать другого коня. Один из конюхов подошел, посмотрел и молча ушел.
– Как вас зовут? – спросила Ветка, когда они выехали за ворота. Сидеть в мужском седле пришлось по-женски из-за платья. Упражнение… в общем комфорта ни малейшего. С прошлого года, когда она это последний раз проделывала, то ли седла стали меньше, то ли…
– Митрофан Торн, Ваше Высочество.
– Помогите мне сойти, господин Торн.
Вести лошадь в поводу оказалось значительно удобнее. А еще удобней стало, когда, отдав поводья провожатому, она припустила бегом по дорожке, ведущей от дворца в обход парка куда-то в совершенно неопределенном направлении. Дорога через небольшой ровный участок обогнула холм, поднялась в горку и стала спускаться к морю. По обочинам зеленели сады, сочилась вода в канавке, солнышко начинало припекать, и Ветке было легко и радостно.
