Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома
Естественный ход вещей привел Дзулу в Агентство. Здесь находили свое место только сильные. Сюда приходили те, кто сбрасывал шоры со своих глаз. И, что более важно, это было последнее прибежище для любителей острых ощущений. В Агентстве могла исполниться любая ваша мечта, если только вы признавали хрупкость большинства людей… особенно женщин.
И эта стерва в руководстве не являлась исключением. Слабость в ней была, должна была быть. Она, несомненно, умна и по-своему жестока.
Перуджи смотрел на мелькавшие за окном такси омываемые дождем улицы и вспоминал стычку в конференц-зале. Она первой начала атаку, имея на руках собственную копию досье на Хельстрома. Найдя нужные места, она цитировала их, бросаясь в атаку:
— Вы сказали, что компания Хельстрома частная, зарегистрированная в 1958 году; одним из главных держателей акций был он сам и два других члена правления — Фэнси Калотерми и мисс Мимека Тиченам, — она захлопнула папку и пристально через длинный стол посмотрела на него. — Многим из нас показалось странным, что хотя обе эти женщины и поставили свои нотариально заверенные подписи под документами о регистрации в присутствии свидетелей, но вы не предоставили нам никаких других данных об этих людях.
«Мой ответ, — думал, сидя в такси, Перуджи, — отразил атаку».
Он лишь пожал плечами и ответил:
— Все верно. Мы не знаем, откуда они, где учились, — ничего конкретного. Судя по всему, они иностранки. Однако нотариус в Фостервилле был удовлетворен их документами, а стряпчий не возражал против того, чтобы обе дамы вошли в правление корпорации, делающей бизнес в этой области. Мимека — имя восточное, а фамилия другой женщины явно имеет греческое происхождение. Больше мы ничего не знаем, но намерены восполнить этот пробел. Мы работаем в этом направлении.
— Они живут на ферме Хельстрома? — спросила она.
— Вероятно.
— Есть ли их описания?
— Нечеткие: темные волосы и общие черты, характерные для большинства женщин.
— Общие, — задумчиво повторила она. — А интересно, как бы вы описали меня? Хотя, ладно, это неважно. И как они связаны с Хельстромом?
Перуджи чуть помедлил с ответом. Он знал, какое впечатление производит на женщин. Высокий — шесть футов и четыре дюйма — рост, внушительный вес в 220 фунтов. У песочного цвета волос рыжеватый оттенок, более темный на бровях. Глаза темно-карие, часто по ошибке их принимают за черные, глубоко посаженные над несколько коротковатым носом, широкий рот и квадратный подбородок. Общее впечатление — доминирующее мужское начало. Неожиданно послав ей через весь стол ослепительную улыбку, он сказал:
— Мадам, я не буду описывать вас ни для кого, даже для себя. Таковы мои обязательства перед Агентством: вы все остаетесь безымянными и безликими. А что же касается тех женщин, то, очевидно, Хельстром им достаточно доверял, раз уж назначил в правление своей корпорации. Это нас крайне интригует. И мы намерены удовлетворить свое любопытство. Обратите внимание, что по документам Калотерми является вице-президентом, а другая женщина — секретарем-казначеем, и в то же время каждая из них владеет лишь одним процентом акций.
— Сколько им лет? — спросила она.
— Совершеннолетние.
— Они путешествуют вместе с Хельстромом?
— У нас нет об этом никаких сведений.
— И вы даже не знаете, есть ли у этих женщин мужья или привязанности? — продолжила расспросы она.
Густые брови Перуджи начали в гневе опускаться, но он удержал их, заставив голос звучать ровно, чтобы не выдать своего огорчения этим пробелом:
— Да, мы не знаем этого.
Однако она догадалась о его состоянии, потому что задала следующий вопрос:
— А Хельстром женат?
— Мы и этого не знаем. В этих папках находится все, что известно к настоящему времени.
— Все? — фыркнула она. — Сколько лет Хельстрому?
— Предположительно тридцать четыре. Он жил на ферме и первые семь лет получал образование дома. Его бабка Трова Хельстром была дипломированной учительницей.
— Я закончила с подготовленной заранее обязательной программой, — сказала она, постучав по папке. — Значит, ему только тридцать четыре. Я задала этот вопрос просто для того, чтобы подчеркнуть, что он еще довольно молод, хотя и поднял такую бучу.
— Не так уж и молод.
— Вы сказали, что он читает лекции, время от времени проводит семинары и коллоквиумы, и что учился на нескольких факультетах разных университетов. Как сумел он получить столь ответственные назначения?
— О, благодаря своей репутации.
— Гм-м!.. Что нам известно о его помощниках?
— Его технический персонал, деловые связи… вы все это прочитали в папках.
— И его банк в Швейцарии. Интересно, какие имеются данные о его состоянии?
— Только те, что в досье.
— Вы рассматривали такой вариант: нельзя ли осторожно навести справки через его адвокатов?
— Вы что, принимаете нас за кретинов? — спросил Перуджи.
Она посмотрела на него, а потом тихо произнесла:
— Я же сказала «осторожно».
— Его законный адвокат, как вы могли заметить, уроженец Фостервилля — совсем маленького городка, — терпеливо объяснил Перуджи. — Связь между двумя собаками не может быть осторожной, как вы изволили выразиться здесь.
— Гм-м!
Перуджи посмотрел на лежащие перед ним папки. Она, конечно, полагала, как и все остальные, что он не сообщил им всего. Это естественно, но у нее не было возможности проверить, что же он утаил. Не имелось ничего, кроме подозрений.
— Встречался ли кто-нибудь из наших людей с этим Хельстромом? — спросила она.
Перуджи посмотрел на нее, удивляясь: «Почему остальные позволяют ей быть лидером? Более чем удивительно!»
— Возможно, вам известно, что у шефа есть связи с вице-президентом банка, ведущим финансовые дела кинокомпаний, обычно занимающихся продажей фильмов Хельстрома. Этот вице-президент встречался с Хельстромом, и у нас есть его отчет, который вскоре будет вам вручен.
— Этот банк не связан с компанией Хельстрома?
— Нет.
— Вы уже прощупали наши связи в Швейцарии?
— Здесь нет мошенничества, и поэтому нельзя получить открытый доступ к банковским счетам в Швейцарии. Но мы все-таки попытаемся использовать и этот путь.
— А какое впечатление произвел Хельстром на этого вице-президента?
— Способный человек, довольно спокойный, хотя иногда взрывается, когда затронуты его собственные интересы… особенно в вопросах экологии.
— Сколько он платит своим сотрудникам?
— По шкале профсоюза гильдии. Но данные о налогах мы имеем не на всех людей.
