Андрей Мартьянов - Белая акула
– Примерно так, – я пожал плечами. – Ты ведь сам выдвинул версию о том, что здесь могут жить люди, очутившиеся на данной планете в результате похожей аварии? Думаю, они будут рады встрече с соотечественником. С чего вдруг ты стал таким подозрительным?
Из динамика ПМК донесся звук, более всего смахивающий на вздох.
– Должен признаться: ситуация выглядит донельзя абсурдно, – не без ноток смущения в голосе заявил Нетико. – Можно строить любые – подчеркиваю, любые!– версии, но вряд ли хоть одна из них окажется верной.
– Значит, ты всего лишь меня успокаивал?
– И да, и нет. Мы оба – представители двух разумных сообществ, несколько столетий живущих в тесном симбиозе, машинный интеллект отличается от человеческого только исключительным быстродействием и другой средой обитания, на самом деле мы очень похожи. Картина видимой материальной Вселенной для вашей и нашей цивилизации одинакова. Микромир, макромир… От квантов до галактик. Хочешь правду? Пожалуйста. То, что мы видим в этой звездной системе не укладывается в привычную картину мира. Это что-то другое. Что-то неизвестное. Не вписывающееся в традиционные схемы.
– Кажется, понимаю… – я наморщил лоб. – Во-первых, колоссальное расстояние, так? Неизвестные технические устройства на орбите, это во-вторых. И в то же время кто-то обменивается радиосигналами на привычном и понятном немецком языке.
– Это еще не все, – мрачно сказал Нетико. – Второй монитор, оцени какая прелесть…
– Ну и ну… – озадаченно протянул я, послушно взглянув на статичную трехмерную картинку. – Как прикажешь такое понимать?
– А никак, – хмыкнул ИР. – Просто воспринимай как данность. Эта штука существует, фотосенсоры челнока, ведущие наблюдение за поверхностью планеты, не подвержены иллюзиям и галлюцинациям. Примитивную технику не обманешь только потому, что она именно примитивна…
Мы находились над океаном, разделяющим один из двух континентов планеты и огромный островной архипелаг, расположенный в западном полушарии, примерно в двадцати градусах от экватора. Разрешение отличное, можно рассмотреть даже мелкие детали. Управлявший системой визуального наблюдения Нетико нарочно искал искусственные объекты и вот, милости просим, нашел…
Корабль. Парусник, будто на старинной картинке – в Содружестве таких нет, даже в наиболее отсталых мирах. Четыре мачты, серовато-белые паруса. На палубе люди, самые настоящие – две руки, две ноги, голова. По моей просьбе ИР увеличил изображение знамени, развевающегося на корме – прямой белый крест на алом поле, в центре щит с каким-то экзотическим зверем, вставшим на задние лапы.
– Грандиозно, – заключил я после минутной паузы. – Слушай, а это не розыгрыш? Вдруг ты всего лишь создал эту картинку и решил меня подколоть?
– Параноик, – припечатал меня Нетико. – Не веришь мне, сможешь поверить собственным глазам. Я проведу челнок прямиком над судном, то-то экипаж удивится… Сделать?
– Да ну, – поморщился я. – Давай-ка пока обойдемся без ненужных эксцессов и не будем пугать туземцев. Челнок подготовлен?
– Давно. Жду твоего решения.
– Куда направимся?
– Как и предполагалось изначально. В район, где замечена наибольшая технологическая активность. Гляди…
Перед моими глазами возникла многоцветная наклонная проекция. Тонкими синими и оранжевыми линиями отмечались высоты над уровнем моря, вспыхнула стандартная сетка координат, красным вырисовывались непонятные прямоугольные строения, расположенные в лесах неподалеку от северо-западного побережья меньшего из континентов.
– Крупный комплекс искусственных сооружений, – откомментировал ИР. – Занимает площадь около шести квадратных километров. Фиксирую электромагнитное излучение и радиоактивные источники, вероятно, это некий промышленный объект. Радары, эхолокаторы и прочие средства обнаружения движущихся объектов отсутствуют. Равно, как и любое воздушное движение в атмосфере планеты – похоже, авиацию здесь пока не придумали или в таковой нет необходимости… Можешь пристегнуть ремни.
– Э-э… – я на мгновение замер. – Может быть, подождем?
– Чего именно подождем? – вкрадчиво осведомился Нетико. – Второго Пришествия? Или решайся, или я начну готовить криогенную фугу.
– Шантажист, – грустно вздохнул я. – Я не знаю… Страшно.
– Мне тоже, – признался ИР. – Моей цивилизации не чужды эмоции. Забудь о страхе, дружище. Любопытство должно пересилить!
– Чтоб ты провалился со своим любопытством! Поехали!
– Вот и отлично… Реактор активирован, все бортовые устройства действуют в обычном режиме, сбоев не наблюдается. Отключаю гравитацию. Стыковочные захваты два-четыре, один-три разошлись, есть отрыв от материнского корабля, идем на маневровых…
Челнок сейчас напоминал лодку, стоящую на привязи у причала – кресло едва заметно покачивалось, я почувствовал головокружение. Подняв взгляд, я увидел через верхние иллюминаторы кабины медленно удаляющийся корпус «Эквилибрума» и взблескивающие топовые огни, зеленый и красный. В лучах звезды транспорт казался не угольно-черным, а золотистым с синевой.
– Форсаж основного двигателя, – уведомил Нетико. – Маневры перед входом в атмосферу займут семнадцать минут. Расслабься.
– …И получай удовольствие, – неудачно сострил я. – Ты уверен?
– Поздно сомневаться, – жестко перебил ИР. – Поверь, другого выхода нет. Мы оба очень рискуем, но после всего происшедшего, можешь воспринимать теперешнее маленькое путешествие в качестве безобидного легкого приключения. Мы ведь всегда можем вернуться на корабль, верно? Кстати, температура на жилой палубе упала до минус пятидесяти шести.
– Скотина ты, вот кто…
– Человеку свойственна неблагодарность, однако я не обижаюсь, – откровенно фыркнул Нетико. – Не переживай, все образуется. Чем мы сейчас рискуем, подумай?
– Да ничем по большому счету.
– Вот и я о том же!
– И тем не менее меня не оставляет чувство, что мы участвуем в некоей колоссальной мистификации. Кажется, будто я сплю и вижу дурной сон.
– Опять паранойя, – подтвердил исходный диагноз Нетико. – Как вы, люди, говорите – хуже не будет!
В этом я с искусственным разумом согласился целиком и полностью. Хуже уж точно не будет. Достаточно вспомнить кошмарные часы на мертвом «Эквилибруме».
Господи Боже, как я ошибся…
* * *
Чувство новизны на другой планете появляется всегда – свет, запахи, сила тяготения, звуки в каждом мире уникальны и неповторимы. Я с закрытыми глазами могу определить, на какой именно планете Содружества нахожусь: Ной-Бранденбург и Веймар пахнут озоном и морскими водорослями, у Афродиты устойчивый аромат нефти и прокаленной лучами Сириуса пыли, на Квантуме постоянно шумит неутихающий ветер, Вега-Прим славится грозами и влажной атмосферой…
