Полина Волошина - Маруся
Глубоко вдохнуть и сосчитать до десяти, чтобы не разбить ему голову.
8
Первое, на что Маруся обратила внимание, был памятник летающей тарелке. Как потом объяснил Илья, это был вовсе не памятник и вовсе не тарелка, а городская обсерватория. Как бы то ни было, выглядела она как длинный металлический шест, к которому пришпилен сверкающий на солнце диск. От диска отходили тонкие тросы. Марусе эта конструкция напомнила цирк-шапито. При ближайшем рассмотрении оказалось, что сам диск был упакован в стеклянный шар, который, к тому же, беспрерывно вращался.
С холма Зеленый город выглядел живописно: редкие крыши коттеджей, просматривающиеся сквозь густую зелень деревьев, окруженные небоскребами и многоэтажками. Маруся поймала себя на мысли, что больше всего это похоже на последствия какой-то техногенной катастрофы: будто в центре города устроили направленный взрыв, произошло землетрясение, и часть домов просто провалилась под землю.
Минут через пять они съехали с шоссе, и дорога резко устремилась вниз. Ощущение падения усилилось — сейчас Маруся ощущала себя Алисой, и даже Илья показался ей воплощением Кролика, за которым она погналась — да, да, все именно так и было.
Усилием воли Маруся прервала эти свои мысли, они показались ей детскими, а значит стыдными — не дай бог, кто узнает, о чем она думает сидя в машине с незнакомым парнем. Тогда Маруся стала думать про Илью. Она наблюдала за его движениями краем глаза и одновременно, без всякой связи, думала про того человека с прозрачной кожей и про то, что девочки всегда остаются девочками и смазливый парень для нее сейчас важнее, чем какой-то мистический убийца. Интересно, так и должно быть или это она такая ненормальная? Третьей, или какой там по счету мыслью, была мысль о машине, и еще о папе, и почему-то о чувстве голода, а еще о том, что она забыла постричь ногти.
— Приехали.
Машина резко затормозила так, что Маруся чуть не сломала себе челюсть о приборную панель. Романтику как ветром сдуло.
— И что теперь?
— Дальше пешком.
Илья открыл дверь, выбрался из машины и потянулся.
— Машины дальше не пускают.
— Нет, я в смысле…
— Ты так и будешь там сидеть?
— Ты что, пойдешь со мной?
— Ну, если хочешь, можем идти по отдельности.
— Так ты здесь учишься?
— Преподаю.
— Ладно врать-то!
— Хорошо!
Маруся улыбнулась. Ветер совсем растрепал ее волосы, так что приходилась их придерживать, чтобы хоть что-нибудь увидеть — получалось, будто она идет, схватившись обеими руками за голову — та самая дурацкая длина, когда волосы уже достаточно длинные, чтобы мешаться, но слишком короткие, чтобы заколоть. Впрочем, именно такая длина Марусе и нравилась.
— Вон, видишь дорожку?
Маруся посмотрела, куда указывал Илья. Дорожка начиналась сразу за деревьями — не то, что даже дорожка, скорее тропинка в парке, довольно заросшая. Дикость какая! Марусе показалось, что она перенеслась на несколько веков назад, и это ощущение ее совсем не радовало.
— Здесь точно есть горячая вода?
— Эй!
Вот это «Эй!» прозвучало откуда-то сзади и точно не принадлежало Илье. Значит…
— Это еще кто такая?
Маруся обернулась.
— Может, объяснишь, что здесь происходит? И почему ты опоздал?
В прошлом году Маруся читала книгу в сети про татаро-монгольское иго, где на обложке была нарисована девушка воин — черные волосы, смуглая кожа, насупленные брови, сощуренные и горящие гневом глаза… Очень похоже на то, что она видела сейчас перед собой, только вместо золоченых лат — спортивный костюм, а вместо лука и стрел…
— Это и есть твоя лабораторная работа?
Вместо лука и стрел — лазерная пушка.
— Это новенькая. Я просто проводил ее до школы.
— И где ты ее нашел?
— На дороге валялась.
Вот же зараза!
— И где вы с ней были?
Интересно, что это за пушка у нее в руках. Ну не оружие ведь? Или оружие?
— У нее машина сломалась…
— А-а-а-а, ну да-а-а, конечно! Сломалась машина, ты проезжал мимо, предложил подвезти, оказалось, что вам по пути…
Маруся посмотрела на часы. Казалось, что этот день вообще никогда не кончится. Слишком много событий. Надо будет почитать, что сказано в гороскопе, наверняка там написано: «Сегодня вам лучше не вылезать из постели. Даже в туалет!»
— Давай потом поговорим.
— Да иди ты!
Девушка-воин гордо развернулась и ушла в самую глубь нижегородских джунглей. Илья же выглядел так, будто ему только что отрубили голову.
— Что это было?
— Это было… Алиса.
— Твоя подруга?
Илья почесал голову.
— Значит, слушай. Идешь по этой тропинке, там метров через сто будет указатель. Тебе надо в администрацию. Найдешь, короче…
Неожиданный поворот.
— Давай. Удачи.
Такое многообещающее начало, и на тебе. Даже как-то обидно. Дурак, конечно, и раздражал всю дорогу, и вообще Маруся ненавидит таких парней, но к этому уже успела привязаться.
Она проводила его взглядом.
Даже не обернулся!
9
Здание администрации всегда выглядит как здание администрации, кто бы его ни проектировал и в каком бы веке это ни происходило. Вы всегда безошибочно вычислите его, потому что оно будет похоже на скучную коробку с документами — даже если стены у него зеленые и прозрачные, как у этого, словно вылитого из бутылочного стекла.
Маруся поднялась по ступенькам и вошла в холл. Солнечный свет, проникая сквозь зеленые стены, окрашивал все в зеленый цвет, поэтому казалось, что здание набито зелеными человечками. Маруся вспомнила про диск на тросах, замеченный на въезде, — видимо, никакая все-таки это не обсерватория, а летающая тарелка, что бы там Илья ни говорил.
Один из зеленых человечков отделился от общей толпы и подошел к Марусе.
— Вы Гумилева?
— Я.
Марусю уже ждали — значит, где-то в саду был спрятан сканер, который успел считать информацию с ее жетона и передать сюда.
— Меня зовут Соня. Я руководитель летнего лагеря.
Бывают такие девушки, которых называют «милыми». Обычно ими гордятся бабушки, в них влюбляются романтики и котята. У них кукольные черты лица — скука смертная, зато они всегда удачно получаются на фотографиях, как те же котята и бабушкина герань. Ну и еще они все время улыбаются, и голос у них тихий и приятный, и рядом с ними чувствуешь себя чересчур язвительной и несовершенной… и от этого тоже улыбаешься им в ответ вымученно и фальшиво.
