Блейк Крауч - Сосны. Город в Нигде
– Это специальный агент Итан Бёрк из Секретной службы Соединенных Штатов, отделение в Сиэтле. Как вам известно, я попал в дорожно-транспортное происшествие на Главной улице несколько дней назад. Мне необходимо переговорить с вами при первой же возможности. В больнице меня уведомили, что все мои вещи, включая бумажник, телефон, портфель и личное оружие, находятся в вашем распоряжении. Я зайду утром первым делом, чтобы забрать их. Если кто-либо получит это сообщение до того, будьте любезны позвонить мне в отель «Заплутавшие Сосны». Я остановился в номере двести двадцать шесть.
* * *Уже совсем смерклось, когда Итан спустился по ступеням крыльца отеля, преодолевая жуткую боль в стертых ступнях, голодный, как черт.
Кафе рядом с отелем было закрыто, так что он направился на север под небом, изобилующим звездами, мимо букинистического магазина, пары сувенирных лавок и адвокатской конторы.
Было не так уж поздно, но все заведения уже закрылись на ночь, и тротуары Главной опустели. Итан уже готов был примириться с ужасающей мыслью сверх всего еще и остаться без обеда, когда заметил свет, падающий на тротуар в следующем квартале. Шаг его невольно участился, едва он почуял ароматы горячей пищи, вырывающиеся через решетку вентилятора здания прямо по курсу.
Добравшись до входа, он заглянул сквозь витрину в тускло освещенный паб под названием «Биргартен»[7].
Сердце подпрыгнуло – еще открыто.
Он вошел внутрь.
Три столика заняты, но в остальном заведение будто вымерло.
Итан уселся на угловой табурет у стойки.
Из-за пары барных дверей доносилось шипение мяса, жарящегося на открытом гриле.
Сидя в этом пабе, сложив руки на истертой стойке, он впервые за несколько дней ощутил умиротворение. Воспоминания о Столлингсе и катастрофе были где-то рядом, грозя прорваться наружу, но он не позволил им возобладать над рассудком. Просто вдыхал и выдыхал, стараясь укорениться в текущем моменте как можно прочнее.
Через пять минут высокая женщина с копной каштановых волос, заколотых палочками для еды, протолкнулась сквозь барные двери и откинула часть стойки, закрепленную на петлях.
Она тут же направилась к Итану, лучась улыбкой и шлепнув перед ним подставку под кружку.
– Чё пить будете?
На ней была черная футболка с отпечатанным спереди названием паба.
– Хорошо бы пива.
Схватив пинтовый стакан, барменша подошла к кранам.
– Чё-нить светлое? Темное?
– У вас есть «Гиннес»?
– Есть что-то типа того.
Она уже потянула за кран, когда Итан вдруг вспомнил, что в карманах ветер свищет.
Она поставила перед ним стакан с переливающейся через края кремовой пеной и спросила:
– Просто пьете или хотите глянуть меню?
– Поем наверняка, – ответил он, – но вы меня убьете.
– Пока нет, – улыбнулась женщина. – Я с вами едва знакома.
– У меня нет денег.
Ее улыбка угасла.
– Лады, может, тогда растолкуете?
– Я могу объяснить. Вы видели автомобильную аварию, случившуюся на Главной пару дней назад?
– Нет.
– Слышали о ней?
– Нет.
– В общем, была авария, всего в паре кварталов к югу отсюда, и я в нее попал. Правду сказать, только что вышел из больницы.
– Так это там вы схлопотали эти прелестные фингалы?
– Верно.
– Я все пытаюсь сообразить, как это связано с тем, что вы мне не платите.
– Я федеральный агент.
– Тот же вопрос.
– Очевидно, мой бумажник и телефон у шерифа. Вообще-то всё. Это громадная головная боль.
– Так вы типа из ФБР или вроде?
– Секретная служба.
Улыбнувшись, женщина склонилась к нему через стойку. В полумраке было трудновато разобрать, но вблизи она оказалась чертовски хороша собой – на пару-тройку лет моложе Итана, со скулами фотомодели, коротким торсом и длинными ногами. Наверно, разила наповал, когда ей было лет двадцать, хотя и тридцать четыре или тридцать пять – сколько ей там сейчас – обошлись с ней не слишком сурово.
– Не знаю, может, вы и мошенник и играете на том, что заявились сюда в своем черном костюме и этом безумном…
– Я не лгу…
Она прижала палец к его губам.
– Я так думаю, вы или в точности тот, за кого себя выдаете, или замечательный лгун. В смысле, история хорошая, а я люблю хорошие истории. Так или эдак, конечно, я позволю вам пообедать в кредит.
– Это не ложь… как вас зовут?
– Беверли.
– А меня – Итан.
Она тряхнула ему руку:
– Рада познакомиться, Итан.
– Беверли, как только я получу свой бумажник и вещи завтра утром, я собираюсь прийти сюда…
– Дайте-ка угадаю… и отвалите мне аграмадные чаевые.
– Вот теперь вы надо мной издеваетесь, – тряхнул головой Итан.
– Извините.
– Если не верите мне, я…
– Я только что вас встретила, – перебила она. – Ко времени, когда вы покончите с обедом, я буду знать, увижу ли вас тут снова или нет.
– Слишком рано судить, а? – Он улыбнулся, чувствуя, что все же может склонить ее на свою сторону.
Она принесла меню, и Итан заказал жареную картошку по-деревенски и чизбургер – настолько сырой, насколько минздрав позволит.
Беверли скрылась на кухне с заказом, а он отхлебнул пива.
Гмм. Что-то тут не то. Совершенно выдохшееся, и кроме легкого намека на горечь в послевкусии, практически вода водой.
Он поставил стакан на стойку как раз к возвращению Беверли.
– Обед достается мне на дармовщинку, так что я не решаюсь жаловаться, – произнес он, – но что-то с этим пивом не так.
– Правда? – Она указала на стакан. – Не против?
– Валяйте.
Взяв стакан, Беверли отхлебнула и поставила стакан обратно, облизывая пену с верхней губы.
– По мне, так вкус отличный.
– Правда?
– Ага.
– Нет, оно выдохшееся и… не знаю… просто… у него никакого вкуса.
– Странно. Что-то я ничего такого не заметила. Хотите попробовать другой сорт?
– Нет, пожалуй, все равно не буду пить. Возьму просто воды.
Она принесла ему новый стакан, плеснув на лед воды.
* * *Он поднял исходящий паром горячий чизбургер с тарелки обеими руками.
Беверли вытирала другой конец стойки, когда Итан подозвал ее, держа бургер наизготовку у рта.
– Что-то не так? – осведомилась она.
– Ничего. Пока. Идите сюда.
Она подошла, остановившись перед ним.
– Мой опыт подсказывает, – пояснил Итан, – что примерно в восьмидесяти процентах случаев, когда я заказываю мясо с кровью, как только что, то получаю хорошо прожаренное. Уж и не знаю, почему большинство поваров не способны поджарить его правильно, но так уж водится. И знаете, что я делаю, когда мне дают пережаренное?
