Лилия Баимбетова - Планета-мечта
У меня мелькнула мысль: не преувеличивает ли он свою значимость? Хотя кто знает. А он сидел, обессилевший, и со слипшихся сосульками волос капала вода. И лицо его было так жалко и страшно. Я смотрела на него, а потом закрыла глаза. И вспомнила — Кэр. "Кто-то контролирует…". Сейчас, после гибели магической элиты Альвердена, на планете был только один маг масштабов Дорна.
Я пересела на место пилота и увеличила скорость. Мне хотелось попасть в Торже — немедленно. Мне нужен был Кэр. Я была смущена и напугана, я просто не знала, что делать. И впервые я поверила в то, что Кэррон справиться там, где не могу справиться я. Впервые….
Дорн больше не сказал ни слова. Сидел, привалившись к креслу, с закрытыми глазами и был страшно похож на мертвеца.
Мы приземлились на городской площади. Она была пуста, потом я вспомнила, что сегодня был день, свободный от торговли. Понедельник. Я посадила глайдер и думала о чем-то. Я дотронулась до плеча Дорна; он даже не шевельнулся. Дыхание его было редко и рассеяно. Я вздохнула и вылезла из глайдера.
Первым, кто встретился мне в здании ратуши, был, к счастью, Дрого. Я увидела, как он свернул за угол, и бросилась за ним, испытывая немалое облегчение.
— Дрого, подождите!
Он оглянулся. Лицо его выразило спокойное внимание. Я подбежала и схватила его за руку, нимало не заботясь о том, что могу задеть его воронью гордость, и потащила его к стене. Дрого не сопротивлялся.
— Вы можете найти Кэррона?
— Подождите, — сказал Дрого спокойно, высвобождая свою руку.
— Я знаю, знаю, но это важно, поверьте мне! Ведь я знаю, вы можете отыскать его. Я прошу вас, Дрого.
— Подождите, — сказал он, — сейчас не до этого. Происходит что-то серьезное. Энергетическое поле планеты…
— Я знаю! — в отчаянии сказала я.
— Знаете?.. Хорошо, я найду его. Где вы будете, в том доме, где поселились?
— Да, — сказала я, — Спасибо вам. Я хотела попросить Ториона, но не знала, как он…
Дрого слабо усмехнулся.
— Да, — сказал он.
— Я пойду, — сказала я, — Спасибо вам.
Почти бегом я выскочила на улицу и остановилась у дверей, оглядываясь вокруг. Я словно только что попала сюда из какого-то иного мира, и теперь с тупым изумлением смотрела на все вокруг. Запрохладнело. С юга наползала темная, с неровными краями, слоистая туча; загрохотал в отдалении гром, и мелькнула раздвоенная на конце тонкая оранжевая молния. Загрохотало опять, долго-протяжно, с перекатами. Солнце скрылось уже за тучей, но край ее еще сиял светлым солнечным сиянием. Другая половина неба еще ярко голубела, и у самого горизонта медленно плыли три белых кудрявых облачка. За тучей тоже виднелась светлая, правда, не голубая, а беловатая полоса ясного неба. Погромыхивал несильный гром, молний больше не было.
Пошел редкий и сильный дождь, крупные капли забарабанили по моим плечам. Прибили пыль на пустынной площади. Пригибаясь, я побежала к глайдеру. Дверцу я оставила поднятой, и Дорн смотрел на дождь. Глаза у него были какие-то странные.
— Дорн, — сказала я тихо.
Он посмотрел на меня. Я залезла в глайдер, захлопнула дверцу и стала смотреть на приборную доску.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Ра, — сказала я совершенно бездумно.
Он вздрогнул всем телом. Я опомнилась.
— Простите, — искренне сказала я, — Кристина.
Дорн измученно кивнул и закрыл глаза. Я подняла глайдер в воздух. Дождь пошел сильнее. Крупные капли заливали стекло. Казалось, вот-вот дождь смениться градом. Раскаты грома перекатывались через все небо. Длинная и широкая синяя молния сверкнула впереди, прорезав темное небо до самой земли. И еще одна. Большой восьмиместный глайдер едва вместился на мой маленький двор между домом и кустами, отделяющими меня от соседей. С пульта я подняла двери с обеих сторон, и в глайдер ворвались запахи дождя и мягкий мерный шум и плеск. Обойдя глайдер, я заглянула туда со стороны Дорна.
— Давайте, я помогу. Держитесь за меня.
Цепляясь за мое плечо, он выполз из глайдера и встал, пошатываясь. Дождь не попадал на него.
— А я думал, — сказал Дорн хрипло, — может, все кончилось.
Я не знала, что сказать на это. Грохотнул гром — прямо над нашими головами. Тучи пролетали, и вблизи, и вдали видно было ясное голубое небо в разрывах меж туч, но гром был серьезный, он перекатывался через все небо, и раскаты его долго не могли утихнуть. Вот еще и еще. А мы стояли возле глайдера, отчего-то не двигаясь. Сверкнула тонкая молния.
Дорн еле держался на ногах, но мы прошли метра два и снова остановились. Гром грохотал без остановки. Дорн цеплялся за мое плечо. А я в тот момент думала, словно законченная идиотка, о том, что Дорн выше Кэра, по крайней мере, сантиметров на пять.
Молния сверкнула так близко, что я вздрогнула. Но с места не сдвинулась. На меня словно столбняк напал. Тучи еще наползали — с юга, чернильно-густые; гроза разыгралась не на шутку.
А потом с неба пала черная птица, и возле крыльца перевоплотилась. Кэррон замер на миг и бросился к нам. И в этот момент ноги Дорна вдруг подкосились. Я не смогла удержать его, и мы свалились вместе. И тут же подбежал Кэр и упал перед Дорном на колени.
— Открой дверь, — сказал мне Кэр. Резко так сказал.
Я вскочила и бросилась к крыльцу. Кэррон поднял безжизненное тело Дорна на руки, глядя на него, я подумала: надорвется. Дорн, конечно, истощен до ужаса, но не думаю, что он весил намного меньше Кэррона. Быстро, почти бегом Кэррон занес его в дом и уложил на кровать. Я вошла следом.
В доме было темно и как-то пусто: так всегда кажется, когда зайдешь в дом во время дождя. В открытую дверь хлестал дождь, комната озарялась вспышками молний. Я включила верхний свет и подошла к кровати.
Голова Дорна с мокрыми спутанными волосами лежала ниже подушки. Я подошла и посмотрела в его жалкое серое лицо, покрытое гнойниками. Глаза его были закрыты. Кэррон сидел на краю кровати. Он не обращал на меня внимания, пока я не коснулась его плеча. Рубашка на нем была мокрой насквозь.
— Принеси воды, — сказал он мне, не обрачиваясь, — и губку какую-нибудь. Давай, деточка, не стой.
Я пошла в ванную. В зеркале отразилось мое бледное лицо с расширенными темными глазами и мокрой челкой. Я наполнила маленький таз теплой водой, губки у меня не было, я взяла полотенце и пошла в комнату.
Дорн пришел в себя. Кэр что-то негромко говорил ему. Я подошла, протянула таз; голова моя была пустая-пустая, тронь — зазвенит. Кэррон взял у меня таз и полотенце, устроив таз на коленях, потянулся снять с Дорна рубашку, но Дорн сказал что-то. Мертвенное его лицо вдруг залилось краской.
