Эдуард Геворкян - Деревянные облака
Кошки и собаки в Куполах почему-то не прижились, а в сезон холодов выжить им было трудно. Впрочем, Леон уверял, что видел одичавших котов в предгорьях, и уговаривал мою сестру отправиться с ним на поиски, но сестра благоразумно посоветовала ему сначала определиться со своим семейным положением, а потом искать приключений или котов.
Собаки же вымерли от каких-то собачьих хворей, спасти их не удалось. К тому же их немного было. Наша семья привезла с собой двух беспородных щенков, мы играли с ними в первые месяцы, не обращая внимания на неодобрительные взгляды колонистов. Потом щенки подросли и во время теплого сезона пропали в зарослях бархатистого кустарника, погнавшись за похожим на ушастую мышь зверьком.
Много времени контроль не занимал – несколько минут на проверку контрольных точек, минуту или две на утверждение графика профилактических работ. Но если наращивалась новая секция, тут волей-неволей приходилось немного попотеть. Суммарная мощность процессоров возрастала, а некондиционные упы могли вдруг забарахлить только во время работы в общем режиме. А могли не барахлить, это как повезет. Однажды пришлось даже разбирать переборки целого яруса для замены конфликтной панели. Вааг долго ругался, когда обнаружил, что причиной сбоя оказался большой рыжий таракан. Вечный спутник человека застрял в сопле детандера, давление на линии подскочило, а обходной канал не работал, так как его перекрывала заглушка на неиспользуемые фрагменты.
Тогда-то я и предложил Мастеру Ваагу не возиться с расстыковкой упов и активизировать заблокированные цепи, благо у него есть допуск к командам. В ответ он подозрительно ласковым голосом поинтересовался, если я такой умный, то не составлю ему список всех эффекторы, заложенных в панели? Потом добавил, что из упов строили не только умные дома, но и сооружения для особых нужд, а спецификаций на эти нужды у него нет, да и ни у кого в колонии тоже не найдется.
– Кажется, из упов собирали модули для разведчиков, – сказал он. – Значит, есть и система дезактивации. Если задействовать… Тогда просто так в помещение не войдешь, пока по тебе будет ползать хоть один микроб.
– Вот и хорошо, – легкомысленно ответил я. – Тараканы исчезнут…
– Тараканы, может, и исчезнут, но тебе придется каждый день раз десять принимать душ. Термообработка, конечно, ультрафиолет, ну, литра два пойла, укрепляющего иммунитет. Иначе не попадешь домой. И так каждый раз, когда выйдешь хоть на миг из купола. А еще, по слухам, на оборонные кольца они тоже шли. Не опознает тебя чип-геном, и дверь лазером слегка поджарит твою шкуру. Исчезнут не только тараканы…
С тех пор я выкинул из головы мысли об активизации цепей, которые мерцали еле заметной серой паутиной на проекциях визора.
Предполагалось, что после Ваага я стану Мастером и возьму в ученики не одного, а двух будущих Механиков – колония быстро росла – и крепко вобью в их головы все запреты. Потом, когда наступит пора сдавать дела, покажу им резервные точки подключения. Наши маленькие секреты… Я даже присмотрел двух толковых парней, одним из которых был мой внук.
Мастер Вааг ушел навсегда. Но у меня никогда не будет учеников – навсегда ушли все. Не знаю, повезло ли мне, но когда уинки обрушились на нас, мои домашние, стар и млад, находились в поле. Поэтому я не видел, как их убивают. А многих жителей колонии смерть настигла в доме, и тысячами глаз я видел тысячи смертей.
Потом я утешал себя тем, что кто-то мог спрятаться в горах. Слабая надежда…
Сезон холодов уже давал о себе знать внезапными порывами снеговея, а люди без запасов еды, топлива и без оружия не продержатся в пещерах и недели. Но даже если чудом выживут, конец один. Уинки, судя по всему, намерены здесь капитально обосноваться. Пока Колониальное бюро на далеком Марсе обратит внимание на долгое молчание Гипербореи да пока там будут выяснять, откуда ближе подогнать крейсер и по какой статье бюджета проводить расходы, от наших косточек не останется и следа, а память о колонии исчезнет вместе с нами.
Уинки похожи на больших собак, стоящих на задних лапах. Круглые глаза, вечно помаргивающие веки, оскал, похожий на улыбку… Когда люди впервые столкнулись с ними на каменистых отмелях Саладина, эта улыбка показалась им дружелюбной. Но заблуждение длилось не больше минуты, контактную группу сожгли ручными лазерами, и потом долго в хрониках повторяли запись, на которой фиолетовые лучи кромсали тела землян под жизнерадостное потявкивание уинки. Это было давно, очень давно.
А в тот день они ворвались в купола, вырезав отверстия прямо в панелях, и сейчас эти места на визоре словно кровоточащие раны обведены красной каймой. Купол за куполом захлестывали волны десанта, уинки растекались по ярусам, никого не оставляя в живых. Слабое сопротивление не могло их остановить.
Я видел, как технолог Сергей стрелял из охотничьего игломета, прячась за колоннами пресса. Уинки не могли в него попасть, а он убивал их одного за другим десятками, но потом в отсек хлынули сотни…
Я видел, как старая Астхик ошпарила кипятком двух уинки, которые первыми сунулись в комнату ее годовалого внука. Я видел, как широкоплечий агроном Николай и его сын вооружились тесаками и успели зарубить нескольких врагов в тесном проходе от лаборатории к складу. Эх, как свистела в воздухе тяжелая сталь, с каким хлюпающим звуком разваливались тела уинки… Но слишком много их было.
Смерть обреченных людей страшна вдвойне, потому что я не мог помочь им. Находясь одновременно везде, я сумел воспользоваться всего лишь одним манипулятором, подключенным к разгрузочной линии. Стальным крюком размозжил головы троим, но четвертый сообразил полоснуть лучом по тросу подвесной тележки.
Тогда я сорвал с головы контакты визора, сунул их в карман и поднялся наверх, чтобы встать плечом к плечу с последними защитниками колонии и разделить их судьбу. Уже в холле нулевого яруса я понял, что в жилой сектор не попасть. Уинки захватили весь купол, их лай уже слышен за дверью…
* * *За три дня я собрал информации об уинки больше, чем люди собрали за двести лет войны. Ретранслятор уничтожен вместе со всем железом, болтающимся на ближних и дальних подступах к планете, значит, в ближайшее время передать сведения я не смогу. Возможно, когда-нибудь человек выбьет этих собак с заснеженных равнин, и если уцелеет хотя бы одна универсальная панель, запись о событиях 43 года станет достоянием человечества.
Когда я снова тысячами глаз увидел, что творится в моих стенах, первым побуждением было взорвать реактор. Схема охлаждения простая: достаточно перекрыть вентили здесь, здесь и вот здесь, на резервной линии, и вскоре расплавленный металл сердечника потечет в водяной бассейн, ударит тугой пар во все стороны, разнесет купол, потом начнется неуправляемая реакция…
