Клиффорд Саймак - Театр теней
— Нет, я так не думаю. Не думаю, потому что у меня был рак, а теперь его нет. Не думаю, потому что эпидемия полиомиелита пошла на убыль в тот самый день, когда они прилетели. Они делают нам добро, совсем как миссионеры, которые делали добро своим подопечным, ведущим примитивный образ жизни, людям, пораженным разными болезнями.
Он посмотрел на поле, на покинутый танк, на сверкающую лестницу дорог.
— Я надеюсь,— продолжал он,— что они не будут делать того, что творили некоторые миссионеры. Я надеюсь, что не будут унижать наше достоинство, насильно обряжая в чужеземное платье. Надеюсь, излечив от стригущего лишая, они не обрекут нас на чувство расовой неполноценности. Надеюсь, они не станут рубить кокосовые пальмы, чтобы…
«Но они знают нас,— думал он,— Они знают о нас все, что можно знать. Они изучали нас… Долго ли они нас изучали? Сидя где-нибудь в аптеке, маскируясь под автомат, продающий сигареты, наблюдая за нами из-за стойки под видом кассового автомата…
Кроме того, они писали письма, письма главам почти всех государств мира. После расшифровки писем, вероятно, станет ясно, чего они хотят. А может быть, они чего-то требуют. А может, в письмах всего лишь содержатся просьбы разрешить строить миссии или церкви, больницы или школы.
Они знают нас. Знают, например, что мы обожаем все бесплатное, и поэтому раздавали нам подарки — что-то вроде призов, которые вручаются радио– и телекомпаниями или торговыми палатами за лучшие ответы в соревнованиях на сообразительность, с той лишь разницей, что здесь соперников нет и выигрывает каждый».
Почти до самого вечера Питер и Мэри наблюдали за дорогой, и все это время по ней ковыляли небольшие группы солдат. Но вот прошло уже более часа, а на дороге никто не появлялся.
Мэри с Питером отправились в путь перед самыми сумерками, они пересекли поле и сквозь невидимую стену вышли на дорогу. И зашагали на запад, к громаде здания, багровеющей на фоне красноватого заката.
Они шли сквозь ночь; теперь не надо было кружить и прятаться, как в первую ночь, потому что на пустынной дороге им попался навстречу лишь один солдат.
К тому времени они прошли довольно большое расстояние, и громада здания уже отхватила полнеба — оно тускло светилось в сиянии звезд.
Солдат сидел посередине дороги, ботинки он аккуратно поставил рядом.
— Совсем обезножел,— затевая разговор, сказал солдат.
Питер и Мэри охотно уселись рядом. Питер достал бутылку с водой, хлеб, сыр и колбасу и разложил все на дороге, постелив, как на пикнике, вместо скатерти бумагу.
Некоторое время они ели молча. Наконец солдат сказал:
— Да, всему конец.
Питер и Мэри ни о чем не спрашивали, а, жуя хлеб с сыром, терпеливо ждали.
— Конец службе,— сказал солдат.— Конец войне.
Он махнул рукой в сторону загонов, образованных дорогами. В одном стояли три самоходных орудия, в другом лежала груда боеприпасов, в третьем — военные грузовики.
— Как же тут воевать,— спросил солдат,— если все войска рассованы, как пешки по клеткам? Танк, который вертится на пятачке в десять акров, не годится ни к черту. А что толку от орудия, стреляющего всего на полмили?
— Вы думаете, так повсюду? — спросила Мэри.
— Во всяком случае, здесь. Почему бы им не сделать то же самое и в других местах? Они остановили нас. Они не дали нам ступить ни шагу и не пролили ни единой капли крови. У нас нет потерь.
Набив рот хлебом и сыром, он потянулся за бутылкой.
— Я вернусь,— сказал он,— Заберу свою девушку, и мы оба придем сюда. Может быть, тем, кто в здании, нужна какая– нибудь помощь, и я хочу помочь им чем смогу. А если они не нуждаются в помощи, что ж, тогда я постараюсь найти способ сообщить им, что благодарен за их прибытие.
— Им? Ты видел их?
Солдат посмотрел на Питера в упор:
— Нет, я никого не видел.
— Тогда почему сперва ты идешь за своей девушкой и лишь потом собираешься вернуться? Кто тебя надоумил? Почему бы тебе не пойти туда с нами сейчас?
— Это было бы нехорошо,— запротестовал солдат,— Мне почему-то так кажется. Сперва мне надо увидеть ее и рассказать, что у меня на душе. Кроме того, у меня есть для нее подарок.
— Она обрадуется,— ласково сказала Мэри.— Ей понравится подарок.
— Конечно,— горделиво улыбнувшись, сказал солдат,— Она давно о таком мечтала.
Солдат полез в карман, достал кожаный футляр и щелчком открыл его. Ожерелье тускло блеснуло при свете звезд.
Мэри протянула руку.
— Можно? — спросила она.
— Конечно,— ответил солдат.— Вы-то знаете, понравится ли оно девушке.
Мэри вынула ожерелье из футляра — ручеек звездного огня заструился по ее руке.
— Бриллианты? — спросил Питер.
— Не знаю,— ответил солдат.— Наверно. С виду вещь дорогая. В середине какой-то большой зеленый камень, он не очень сверкает, но зато…
— Питер,— перебила его Мэри,— у вас есть спички?
Солдат сунул руку в карман:
— У меня есть зажигалка, мисс. Мне дали зажигалку. Блеск!
Он щелкнул, вспыхнуло пламя. Мэри поднесла камень к свету.
— Символ,— сказала она.— Как на моем флаконе.
— Это вы про гравировку? — спросил солдат, показывая пальцем.— И на зажигалке такая же.
— Где ты это взял? — спросил Питер.
— Ящик дал. Только этот ящик не простой. Я протянул к нему руку, а он выплюнул зажигалку, тогда я подумал о Луизе и о зажигалке, которую она мне подарила. Я ее потерял. Жалко было. И вот те на — такая же, только знаки сбоку… Только, значит, я подумал о Луизе, как ящик как-то смешно фыркнул и выкинул футляр с ожерельем.
Солдат наклонился. Зажигалка осветила его молодое лицо, оно сияло торжеством.
— Знаете, что мне кажется? — сказал он,— Мне кажется, что этот ящик — один из них. Говорят разное, но нельзя верить всему, что услышишь.
Он перевел взгляд с Мэри на Питера.
— Вам, наверно, смешно? — робко спросил он.
Питер покачал головой:
— Вот уж чего нет, того нет, солдат.
Мэри отдала ожерелье и зажигалку. Солдат положил их в карман и стал надевать ботинки.
— Надо идти. Спасибо за угощение.
— Мы увидимся,— сказал Питер.
— Надеюсь.
— Обязательно увидимся, — убежденно сказала Мэри.
Мэри и Питер смотрели ему вслед. Он заковылял в одну сторону, а они пошли в другую.
— Символ — это их метка,— сказала Мэри,— Те, кому дали вещь с символом, должны вернуться. Это как паспорт, как печать, удостоверяющая, что ты им понравился!
— Или,— добавил Питер,— клеймо, обеспечивающее право собственности.
Они ищут определенных людей. Им не нужен тот, кто боится их. Им нужны люди, которые верят им.
