Рэй Брэдбери - Миры Рэя Брэдбери. Т. 6. Электрическое тело пою!
— Ну, вот и все, — сказал наконец папа.
— Мы сейчас пойдем искать эту женщину? — спросила я.
— Сперва немного холодного пива.
— Кстати, о кричащих женщинах, — вмешалась мама. — Чарли Несбитт вчера вечером вновь подрался с женой.
— Ничего удивительного, — хмыкнул папа. — Они всегда дерутся.
— Чарли — негодяй, — заметила мама, — Впрочем, она не лучше.
— Не знаю, но, мне кажется, она вполне порядочная женщина.
— Просто ты к ней хорошо относишься. Помнишь, как чуть было не женился?
— Опять ты за старое? В конце концов я был помолвлен с ней всего шесть недель.
— Ты проявил здравый смысл, разорвав помолвку.
— Хелен помешалась на сцене. А у меня не было времени на подобные развлечения. Это и привело к разрыву. Хотя она была очень мила. Мила и добра.
— И что ей это дало? Ужасного грубияна в мужья — Чарли.
— Я согласен с тобой. У Чарли ужасный характер. Помнишь, как Хелен играла в школьной пьесе? Она была хороша как картинка и сама написала несколько песен, а одну — именно для меня.
— Ха… — засмеялась мама.
— Не смейся. Это была хорошая песня.
— Ты мне не рассказывал.
— Это касается только нас с Хелен. Как же она начиналась?
— Па… — перебила его я.
— Ты бы лучше пошел с дочкой на пустырь, — заметила мама, — а то она в обморок упадет. Можешь и потом спеть эту прекрасную песню.
— Хорошо, пошли, — сказал папа, и я потащила его на улицу.
На пустыре никого не было. Солнце пекло. Битые бутылки отливали всеми цветами радуги.
— Ну, и где твоя кричащая женщина? — смеясь, спросил папа.
— Мы забыли лопаты! — воскликнула я.
— Возьмем потом, когда услышим солистку.
Я повела его к тому месту.
— Послушай.
Мы прислушались.
— Я ничего не слышу, — наконец произнеспапа.
— Шш… подождем. — Эй, кричащая женщина, где ты? — закричала я.
Мы слышали, как движется солнце по небу. Слышали очень спокойное дуновение ветра среди листвы. Слышали, как где-то вдали шел дождь. Слышали, как прошла какая-то машина. Но: только и всего.
— Маргарет, — сказал папа. — думаю, тебе нужно лечь в постель и положить на лоб мокрую тряпку.
— Но она была здесь. Она кричала, кричала и кричала! — воскликнула я. Посмотрри, здесь копали. Ты стоишь прямо на этом месте!
— Маргарет, вчера именно здесь мистер Келли выкопал большую яму для всякого хлама.
— А ночью кто-то воспользовался его ямой и заживо похоронил женщину, а потом забросал ее землей.
— Ну: я иду домой.
— Ты не поможешь мне копать?
— Долго не стой, жарко. — Папа ушел, а я затопала ногами, проклиная все на свете.
И вдруг грик раздался снова. Она кричала и кричала, призывая меня. Я побежала к дому и с шумом хлопнула дверью.
— Па, она снова кричит!
— Да, конечно, кричит. Пошли, — Он повел меня по лестнице в спальню. — Ну вот. — Он заставил меня лечь и положил на голову влажное полотенце. Успокойся.
— Па, мы не можем оставить ее там, — я заплакала. — Она закопана. Подумай, как ужасно кричать, когда никто не обращает внимания.
— Я запрещаю тебе выходить из дома, — встревоженно произнес папа. — Будешь лежать здесь весь день. — Он вышел и запер комнату на ключ. Я слышала, как он говорит с мамой. Через некоторое время я успокоилась, встала и на цыпочках подошла к окну. Привязав простыню к спинке кровати, я спустилась через окно на землю, взяла в сарае пару лопат и побежала на пустырь. Было еще жарче, чем прежде. Я стала копать, а женщина все кричала и кричала… Это была тяжелая работа. Ковырять лопатой, отбрасывая камни и стекло. Я знала, что мне придется копать весь день. Что я могла сделать? Побежать и рассказать другим людям? Но они, как папа и мама, не обратили бы на это никакого внимания. И я продолжала копать одна. Минут десять спустя на пустырь прибежал мой одноклассник Диппи Смит.
— Привет, Маргарет! — воскликнул он.
— Привет, Диппи, — с трудом ответила я.
— Что ты тут делаешь?
— Копаю.
— Зачем?
— В земле захоронена женщина, она кричит, а я хочу ее выкопать.
— Я не слышу никакого крика, — сказал Диппи. — А ты сядь, подожди немного и услышишь. А еще лучше, если ты мне поможешь.
— Я не буду копать, пока не услышу крик.
Он ждал.
— Слушай, — крикнула я.
— Слышишь? — Ей-богу! — Глаза его сияли. — Сделай еще раз.
— Сделать что? — Крикни.
— Нужно подождать, — в смущении проговорила я. — Ну, сделай, — настаивал он, тряся меня за руку. — Сделай. — Он вытащил из кармана коричневый камень. — Я отдам тебе этот кусок мрамора, если ты еще раз так сделаешь.
Из-под земли вновь раздался крик.
— Вот это да! — воскликнул Диппи. — Научи меня делать так же!
— Если ты поможешь копать, позднее я научу тебя этому.
— Прекрасно. Дай лопату.
Мы стали копать вместе. Время от времени женщина кричала.
— Можно подумать, — сказал Диппи, — что она у нас прямо под ногами. Ты удивительная девочка, Мэгти. А как ее зовут?
— Кого? — Женщину, которая кричит. Ты должна дать ей какое-нибудь имя.
— О да. — Я на мгновение задумалась. — Ее зовут Шарлотта Тутл. Это богатая старушка, 96 лет. Ее живьем закопал мужчина по имени Спайк. Он подделывал пятифунтовые банкноты.
— Вот это да! — Вместе с нею закопаны сокровища, а я… хочу вскрыть могилу и завладеть ими, — задыхаясь, произнесла я, продолжая энергично копать.
— А ты со мною поделишься? — таинственно произнес Диппи. — Давай будем считать ее, — подбросил он новую мысль, — принцессой Омманатрой, египетской королевой, тело которой покрыто бриллиантами!
«Мы спасем ее, — подумала я, — спасем, если только будем продолжать копать!»
— Слушай, у меня появилась идея! — воскликнул Диппи. Он куда-то убежал и вскоре вернулся с куском картона, на котором стал что-то писать мелом.
— Продолжай копать! Мы не должны останавливаться!
— Я делаю надпись. Видишь? КЛАДБИЩЕ СНА! Мы будем здесь в коробочках хоронить птичек и жучков. Я пойду и постараюсь найти бабочек.
— Нет, Диппи!
— Так интереснее. Возможно, найду и мертвую кошку.
— Диппи, берись за лопату! Пожалуйста!
— О, я устал, — произнес Диппи. — Думаю, надо сходить домой и отдохнуть.
— Ты не можешь этого сделать.
— Почему?
— Послушай, Диппи, я хочу кое-что тебе сказать.
— Что? — Он ударил ногой по лопате.
— Там действительно закопана живая женщина, — прошептала я ему на ухо.
— Ну, конечно. Ты это уже говорила, Мэгги.
— Но ты мне не поверил.
